– Великий Тармени! – приглушённо прогудело у меня над ухом. – Как здорово!
Нашёл, кого поминать придурок: бога войны женатого на смерти. Лучше бы воззвал к повелителю ветров, чтобы Лугалан повытаскивал из-под нашего дельтаплана воздушные ямы. Впрочем, я, как всегда, беспокоилась не о том. Гра-ара не летела, а рыскала промеж горных склонов. Вынюхивала охотников за нартиями, убравшихся из деревни аж пять дней назад.
Собственно, оттого её жители и ушли под землю: страшились мстительного налёта. Они знали, что такое воздушные бомбардировки, при которых два-три хороших попадания булыжником – соответствующего калибра – оставляют от дома лепёшку. Оттого и жили на цыпочках, опасаясь разбудить лихо. Даже стада большого не заводили: всё равно разворуют по зиме оголодавшие троглодиты.
В которой войну мы начинаем в спецназе. С героизмом…
И геморроем
Джорж Элиот абсолютно права на мой счёт: я реально верю, что дважды два даёт в результате пять, если как следует поплакать и устроить скандал. А как не верить? Стоило нашему бабскому ансамблю нервотрёпки и пляски учинить хоровой скандал, как совершенно незнакомый мужик разбежался творить подвиги. Без него мы долго бы плутали в этих каменных дебрях. А с ним поспели в самый разгар битвы.
Сама не участвовала, но рассказ Сарга о том, как они с Алесаром спасали гнездо Хакар-гара, помнила в мельчайших деталях. В частности, как охотники за яйцами используют особенности нартиевых гнезд. Устраивают их, на мой взгляд, неразумно, однако моё мнение нартиям не интересней мешка удобрений. Но, ведь и вправду фигню какую-то лепят! Для гнезда выбирают крохотную пещерку. Только-только проползти на пузе одной самке, чтобы на месте свернуться в клубок. К пещерке обязательно прилагаются два-три лаза для проветривания. А их первым в жизни врагам для высасывания содержимого яиц, которое ещё не приняло форму чего-то бронированного и шипастого. Чем поуже лазы, тем лучше: яйца не простынут, враги не пролезут.
Можно себе представить, какой редкостью является подходящая родильная камера: там нартии размножаются сотни поколений. Дно пещерки выравнивается и засыпается песком, чтобы не травмировать яйца. Кстати, при их появлении свободная площадь роддома сокращается, так что согревать яйца приходится самым молодым членам рода. Потому-то у них и процветает дивное чувство единения: они же с детства высиживают друг дружку.
Люди яиц не высасывают, а вот пролезть в подходящую по размеру дыру и выкатить из неё яйцо могут. Времени на это – пока идёт смена караула – много не нужно. Тем более что хозяевам ворваться в родильную камеру невозможно. И огнём в неё не полыхнуть: не огнедышащие наши нартии – к великому их сожалению. А вора не всегда поймаешь на выходе с добычей. Лаз может привести в другую пещеру, а из неё в третью и так далее. Может вывести в такую каменную задницу, куда взрослая нартия не пролезет даже намыленной. А худосочный молодняк не пошлют, дабы злодеи не покалечили.