– Ну! – нетерпеливо притопнула на меня Эби. – Все готовы тебя слушать.
– Сначала нужно посмотреть, что там и как, – урезонила её Джен. – Кто пойдёт? Сиди! – прикрикнула она на приподнявшую зад Рух. – Там, судя по воплям, и без тебя истерика.
Там и вправду стоял дикий ор: охотники уже заполучили яйцо. Оставалось неясным, на какой стадии отступления они застряли.
– Я пойду, – решительно зыркнул на Гра-ару Харлат.
– Хорошо, – размотала я бездонный меховой плащ. – Пойдём вдвоём. Остальные ждут здесь. Дорогая, – попросила я Гра-ару, – подстрахуешь? Мне бы не хотелось влипнуть под раздачу твоей родни.
Она бросила взгляд в небо, пожевала губами, кивнула, стряхнув лохматую троицу с макушки, и поднялась. Охранять Эби и Джен оставили менее психованную Звёздочку. Впрочем, поднявшаяся в небо Рух была спокойна и сосредоточена. Ещё бы! Им предстояло вклиниться в ряды заполошных озлобленных сородичей, сотрясающих неподалёку небеса. Не попасть под горячую руку, а потом ещё и нас с красавчиком вытащить из когтей смерти.
Нас десантировали в каменный завал, на который неприязненно реагировали лайсачьи носы. Арнэр вытащил из-за спины два меча, презентованные Эби. Крутанул, поиграл и сунул назад – он был готов. Я очень надеялась, что мужик умеет с ними управляться. Рах и Цах сделали последний круг на пятачке промеж громадных валунов и юркнули в щель. Я пролезла следом. А мой однополчанин исчез, чтобы спрыгнуть на землю передо мной, когда я вылезала из этой природной гробницы.
Слева мелькнула Рах и умчалась сквозь дыру в скале, за которой бушевал рёв нартий. Мы бесконечно долго карабкались, перепрыгивали и протискивались вслед за ней.
– Ловцы прошли не здесь, – заметил Арнэр, стаскивая меня с очередного каменного забора. – Здесь бы они яйцо не протащили.
– Неважно, – пыхтела я. – Мы достанем их, где угодно.
– В лагере остались только двое, – намекнул он. – Где-то здесь их не менее дюжины. Тебе лучше держаться позади меня, Сиятельная.
– Посмотрим, – вздохнула я перед очередным восхождением.
Мы и посмотрели. Столкнулись с этими ублюдками нос к носу. Правда, не со всеми. Их осталось шестеро. Без яйца. А на хвосте у гадёнышей висела гроздь разнокалиберных нартий. Однако ни одна из них не смогла бы спуститься в этот каменный хламник, не изувечив крыльев. Два острых, как бритва, козырька нависали над дырой в скале, мешая им приземлиться, так что на душе у мстителей было погано. У беглецов, впрочем, не лучше. А при виде нас они и вовсе заскучали: моя маска их здорово напугала.
У человека три базовых чувства: жадность, страх и жадность. На всё вокруг он смотрит сквозь эту трёхгранную призму, которая врёт на каждом шагу. Вот и эти млекопитающие желудки поверили своим глазам, которым сейчас очень сильно хотелось верить. Как же иначе, если габариты и вооружённость нартий здорово превосходили возможности двух людей, один из которых тощая девка. Я бы на их месте тоже выбрала нас.