Артур крутит пальцем у виска:
— Спятила? Живо слезай оттуда!
— Уйди сначала, — спорю.
— Юля, — он делает еще шаг.
Ему мешает Алан, встряхивает его за грудки:
— Это ты спятил. Ты чего её доводишь? Юля, слезай, он уходит. Да?
Артур молча смотрит на меня. Жутко вспотели ладони, ветер обдувает разгоряченную кожу, пустой желудок сводит, в голове карусель, и я, правда, так вывалюсь с девятого этажа, если он ещё хоть полминуты будет думать.
Крайне глупая смерть.
Он видит, что еле держусь, и поднимает руки перед собой:
— Все, ушёл, только спустись.
Он не двигается, ждет, а у меня мышцы затекли, боюсь пошевелиться.
— Сниму тебя и уйду, обещаю, ладно? — он подходит ближе.
Алан толкает его в сторону, первым тянет руку, и за локоть больно сдергивает по подоконнику к себе.
— Ты дура, — выплевывает, оглядывается. — Жива, здорова, Артур, иди.
Он не наврал, его шаги отдаляются, сижу на краю, пока со сквозняком не хлопает дверь и слушаю, как сердце долбится, слышу и второе, мужское, рядом, такой же бешеный ритм.
— Что у вас за шум? — в арку заглядывает заспанная Марина.
Алан разжимает пальцы, я спрыгиваю на пол.
— Артур пьяный шумел, все нормально, ушёл уже, — объясняет усталым голосом, идет следом за мной. — Мариш, я в душ и к тебе, только приехал.
Она спрашивает о работе, я больше не слышу ничего, закрываюсь в комнате. Тело колотит, когда в мягкую кровать падаю, нет сил раздеться, все болит. Кое как поворачиваюсь к засветившемуся экрану телефона. Читаю сообщение с незнакомого номера:
Перечитываю снова и снова, это похоже на записки маньяка, и остаток ночи мне снятся они, белые маски, крепкие тела и члены, два. Именно два, мое чудовищное подсознание рисует картины, где мы втроём, и мне хорошо, как сегодня.
А первое, что вижу утром, едва открыв глаза, ещё одно сообщение, уже с другого номера:
Подключился второй самец и шлёт мне всякий спам.
Собираюсь, прошу Марину меня подбросить, и в ее машине опять погружаюсь в телефон.
— И что, совсем не пойдешь домой? — Марина вклинивается в мысли. Она за рулём, щурится от солнца, бьющего в лобовое стекло. Август, полдень, африканская жара, система охлаждения не пашет. — Достань очки, там они, в бардачке.
Роюсь в куче салфеток, документов, жвачек, достаю футляр.
— Значит, и к Олли не поедешь со мной? — она забирает очки.
— Неа, — морщу нос.
Она смеется. Тоже не в восторге от свекрови.
Открываю шире окно. Подставляю ветру лицо. Тяну за ворот футболку, чтобы тело продуло, духота невозможная.
Футболка Маринина. И легинсы тоже её. Большевато, но костюм кошки в лохмотья, а вещи мои дома. Или там не мой уже дом. На улице всё так красочно, сочно, цветы, трава, небо в облаках.