Сегодня у него должен быть бой, и я знаю, что после них, он часто не в себе, поэтому приносить ему подобные новости рискованно! Но, сообщать по телефону или вообще умолчать – равно смерти! Поэтому, особого выбора нет! Это моя работа!
Захожу внутрь здания, осматривая знакомую обстановку, пропитанную мужским потом и алкоголем. Днем тут всегда тихо и спокойно, как раз, то, что нужно Давиду для тренировок или чтобы просто выпустить пар. Но вечером здесь не протолкнутся.
Справа - стойка бара с разнообразными напитками, с лева - столики, а в центре ринг, который по необходимости накрывался решётками для соблюдения правил, или чтобы бой действительно закончился без непредвиденных обстоятельств. В данный момент, посередине этого ринга, лежало бессознательное мужское тело.
Я помню, что сам бой должен был начаться восемь минут назад, но зная Давида, он уложил своего соперника всего за пару минут. Как всегда!
Оглядываюсь по сторонам, и замечаю знакомую широкую спину, покрытую татуировками, возле бара и направляюсь туда. Останавливаюсь в паре метров от Давида, который сидел на стуле, положив на столешницу перед собой избитые в кровь руки, и тяжело дышал. Его тело блестело от пота, волосы были взмокшими, но вряд ли это из-за того что был трудным бой. Больше всего это могло быть из-за последствий после боя, когда он пытался обуздать свою агрессию, чтобы не разрушить значительно больше, чем было необходимо, вымещая остаток энергии на боксёрской груше. Иногда у него были проблемы с самоконтролем, именно касающиеся агрессии, но сейчас, он усердно работает над этим, превращаясь в некого бесчувственного робота. И мне было трудно за этим наблюдать!
Просто, я знал его другим, и сейчас…, это не совсем мой друг!
- Что надо! – рычит Давид, не оборачиваясь.
Я стою слегка в стороне и мне виден его профиль, c потупившимся взглядом.
- Давид…, - начинаю я, и затихаю. Мне действительно, трудно говорить ему об этом. Он ведь только недавно начал приходить в себя, возвращая былое состояние. Как он отреагирует сейчас, стоит только догадываться!
- Говори! Не мямли! – подгоняет он, сердито.
- Алеста вчера пересекла границу. Она вернулась, - выпаливаю я, чтобы было не так больно. Как пластырь с раны срываю!
Виснет гробовая тишина, и вроде нет никаких изменений в Давиде, вот только, я вижу, как его руки сжимаются в кулаки до побеления костяшек пальцев. Дыхание вновь учащается, словно сейчас будет нереально огромный взрыв, но он просто рычит:
- Почему не сообщил вчера?
- Михаил сказал, что Алеста поменяла фамилию, поэтому он не сразу смог пробить её данные. Он всегда, в точности проверял всех девушек, с таким именем как ты и приказывал, поэтому, сейчас нет сомнений, что это действительно она. Мне самому позвонили только полчаса назад, - отвечаю я.