— Хорошо. — Он отступает, и я подаюсь вперед, сгибаясь от чувства упущенного наслаждения. Он вытирает мокрые пальцы о мою задницу, прежде чем занять место позади меня. Флоггер летит снова, жаля мою спину мягкими кожаными прядями.
— Это твой выбор, питомец. Всегда только твой выбор.
Ну как это может быть правдой? Как я оказалась здесь, связанная по доброй воле, умирающая от желания прикосновений, ощущений и всего происходящего. Мягких прикосновений. Жгучего дождя. И всего остального.
— Ты сильная женщина. — Он стучит флоггером вверх и вниз по моей спине. — Ты хочешь это доказать. Я понимаю. Но, Селена, — он делает паузу, чтобы подойти ближе и провести плетью по моей попе, пока мурашки не пробежали по спине, — нет ничего плохого в том, чтобы кончить. Ты сама этого хочешь. — Его голос становится глубже, мрачнее. — Я хочу, чтоб ты это сделала. В рабстве ты можешь летать свободно.
Я не знаю, о чем, черт возьми, он говорит. Я опираюсь на крест, связанная наручниками, пальцами лаская цепи. Хочу выгнуть спину и потереться промежностью об это дерево. Хочу оттолкнуть свою задницу назад и умолять его пороть меня сильнее.
— Сильнее, — шепчу я уткнувшись в древесный столб.
— Что, Селена? Что тебе надо?
— Сильнее. Еще.
— Хорошая девочка. — Он вознаграждает меня, согревая каждым новым ударом. Я кручусь и танцую, ритм на моей спине поднимает меня выше.
Люциус
Спина моего питомца довольно розовая, прорезанная красными полосами. Она отреагировала лучше, чем я мог мечтать, наслаждаясь разминкой и желая перейти дальше. Я наклоняюсь, чтобы осмотреть особенно жестокую отметину на ее заднице. Исцеление ее оборотня начинает действовать, наполняя ее тело эндорфинами. Поднимаясь, вдыхаю запах ее сочного влагалища.
Я откладываю в сторону флоггер и делаю то, о чем мечтал всю ночь. Провожу руками по ее телу, успокаивая и претендуя на разгоряченную плоть.
— О-о-о, — вздыхает она в ответ на мое прикосновение. Она тоже очень этого хотела.
Я не очень-то обходителен. Сжимаю, щипаю и восхищаюсь своими отметинами. — Они так идут тебе, питомец. Я буду хлестать тебя каждый вечер.
Она дрожит, но влажные складки ее лона говорят мне, что она действительно ощущает всё.
— Ты была такой хорошей девочкой, — шепчу я. — Сейчас прикоснусь к тебе и позволю кончить. Тебе придется вежливо попросить, когда ты будешь на грани. — Я прижимаюсь к ней всем телом, обхватив левой рукой ее узкую талию, а правой протягивая руку между ее ног. Она такая мокрая, что мои пальцы уже стали влажные, когда я нахожу ее клитор и массирую чувствительное место. Она стоит прямо на краю, прижимаясь к моему горлу, прерывисто дыша. Я крепче прижимаю ее к себе.