- О чем задумалась? – голос Игоря отвлек ее от раздумий.
- Пытаюсь понять, могут это быть два преступления или нет... Знаю, сама эту версию предложила, но что-то тут тогда не сходится. И Корнеев говорил, что это что-то личное, и Кузнечик тоже.
- Скорее всего, это все же один человек, – согласно протянул Игорь. – Для двоих это все слишком надумано, да и не бывает таких совпадений. Слишком все идеально сошлось. Хотя до конца эту версию нельзя отметать.
- А кто это, мы как не знали, так и не знаем... – вздохнула Лера. Громов криво усмехнулся.
- И на что, интересно, мы надеялись?
Они еще немного постояли, глядя на толпу артистов. Вернулся Михаил, и от Леры не укрылось, что его глаза заметно покраснели. Грузин, будто никого не замечая вокруг, пошел к ним, сел рядом с ними на диванчик и спрятал лицо в ладонях.
- Простите ради бога, – глухо попросил он. – Все, что я там наговорил... Чувствую, раскрыл я ваши карты, не надо было говорить, что ты, Игорь, ищешь этого подонка. Просто я почти уверен, что он здесь, понимаешь? Вот печенкой чую, здесь он, среди нас.
- Не извиняйся. Он бы все равно обо всем узнал. Может, уже знал до твоих слов, что скорее всего. Я для него угроза, Лера – свидетель. Так что мало что изменилось.
- Я уж думал, может, зря я ее сюда привез... Может, не было бы ничего этого тогда, и Настенька жива бы осталась, и ты бы не страдал так после развода вашего...
Игорь кашлянул, искоса глянув на Леру. Она сделала вид, что ничего не заметила, но противный червячок обиды где-то у нее на душе остался, в этом он был уверен. Он устало прикрыл глаза.
Вот надо было дяде Мише именно сейчас обо всем этом заговорить! Только-только он поверил, что после вчерашнего у них с Лерой все наладилось, что он придумал все эти проблемы, и вот – на тебе!
Да и страдал – это слишком сильное слово. Злился, да, может, даже ненавидел поначалу. Но страдания в полном смысле этого слова – это не про него.
Хотя чем он тогда сейчас занимается, если не себя грызет и не страдает от этого же?
- Дядь Миш, а ты ведь Настю лучше всех знал, – вдруг проговорил Игорь. Михаил, подняв голову, кивнул. – Она ничего не говорила, может, у нее недоброжелатели появились или, наоборот, поклонники?
- Нет, не рассказывала, – понуро отозвался грузин. – Она вообще последнюю пару месяцев сама не своя была: погрустнела как-то, осунулась, будто в ней что-то погасло, не знаю даже, что. Она же всегда в людей верила, видела в них только хорошее!.. Вот за что ее, а? За что?
Лера осторожно коснулась его плеча, и Михаил снова расплакался. Глядя на него, она вдруг почувствовала укол совести. За это она порой не любила свою профессию – за необходимость иногда причинять людям лишнюю боль, особенно тем, кто только что потерял кого-то близкого. Отчасти поэтому она занималась новостями культуры и искусства, записывая интервью и оставляя некрологи другим. А в этот раз все пошло совсем не так, как должно было.