Этот вечер, словно отлитый из жёлтого стекла, вдруг до боли напомнил ей прежнюю жизнь на Ланферро. Отец с матерью так же шутили за столом. Они были как одно целое. Они мыслили так синхронно, что мама могла подхватить и развить отцовскую мысль, пока он только подбирал слова. А случалось, что отец передавал ей сахар или чашку — до того, как она успевала попросить об этом…
Дийна помнила их редкие вечера втроём, когда отцу удавалось вырваться из столицы, жёлтый круг от лампы над столом и запах маминого земляничного чая. Дни, когда их дом был безопасной гаванью, согретой любовью живущих в нём людей. Сидя здесь, в чужом флигеле, можно было зажмуриться и на миг вообразить, что из соседней комнаты доносятся голоса родителей, их шутки и смех. Одна из самых приятных радостей жизни — это звучащие где-то рядом голоса людей, которых ты любишь…
Вдруг она заметила, что Альваро пристально наблюдает за ней и постаралась придать своему лицу самое беззаботное выражение. Что там сказала Дейзи?
— …Теперь недельные прогнозы уже не используют. Всё слишком быстро меняется!
В руках у Орландо, как по волшебству, вдруг появились какие-то графики и цветные синоптические карты.
— Дейзи, ты же у нас спец. Не взглянешь одним глазком?
— Даже не подумаю!
— Жестокий ты человек! Хочешь, чтобы я остался на пересдачу!
— А чего там ещё проверять? Я даже отсюда вижу, что ты забыл про эффект Кориолиса.
Сконфуженный Орландо потрясённо уставился на свои записи, а потом испустил громкий стон.
— О нет! Домингес меня прибьёт! Дейзи, солнце моё, мне позарез нужна твоя помощь!
Девушка хитро улыбнулась:
— Так и быть, помогу… если ты уговоришь Альваро позировать мне для портрета.
— Я уже говорил и ещё раз повторю — ни за что! — хладнокровно заявил де Мельгар, несмотря на громкие стенания Орландо, который в эту минуту изображал умирающего лебедя, почившего рядом с салатной миской.
— Между прочим, меня считают неплохим художником! — с обидой воскликнула девушка.
Альваро иронически хмыкнул:
— У меня есть портрет кисти Карнисеро. Сумеешь его превзойти?
— Ой-ой-ой! Придержите-ка своё кастовое высокомерие, мессир!
— Ты не должна меня так называть, — отпарировал он, — если только не хочешь принести мне вассальную клятву.
— Спасибочки, я воздержусь!
От горячей сытной еды Дийну совсем разморило. Голоса, звучавшие над столом, словно отдалялись, постепенно таяли в высоте… Она встрепенулась от резкого смеха Дейзи:
— Эй! Да ты спишь совсем!
— Не удивительно, — заступилась за неё Саина. — После такого дня кто угодно бы отключился! Дийна, пойдём, я тебе всё покажу.