Из-под арки заднего двора, где они сидели, был виден уголок сада. По тропе размашистым шагом шёл человек в коричневой мантии, в котором Дийна узнала де Мельгара. «Поди, в Библиотеку торопится, — подумала она с завистью. — Везёт человеку, занят нормальным делом, в отличие от меня!»
Непонятно только, отчего Кайо на него так взъелся.
Чтобы вернуть мальчишку в реальность, Дийне пришлось слегка потрясти его за плечо:
— Эй! Ты что?
Он перевёл на неё почерневший взгляд:
— Ты его знаешь?
— Ну да. Он аспирант, живёт во флигеле, а ещё работает в Библиотеке.
— Сволочь он. Первостатейная. Сынок де Мельгара. Такой же мерзавец, как его папаша, даже хуже.
— Он тебя чем-то обидел?
— Обидел?!
Лицо мальчишки вдруг заострилось и стало совсем взрослым.
— Я вообще-то тоже с Сильбандо. Из Коста-Кальмо.
— О! — только и смогла она ответить, не зная, как выразить своё сочувствие.
Коста-Кальмо! Маленький город на юге острова. Три года назад южные провинции Сильбандо восстали против тирании де Мельгара. Граф отправил туда отряд бойцов под командованием генерала Эльканто, известного своей жестокостью. Коста-Кальмо не повезло, что он первым попался им на пути. Этот городок был так мал, что всё его население, слегка потеснившись, уместилось бы на этом дворе. После того как солдаты Эльканто прошли его насквозь, он стал мёртвым городом. Оросительные каналы на милю вокруг покраснели от крови. Не удивительно, что остальные бунтовщики поспешили сдаться!
— Я помню, как они явились по нашу душу, — рассказывал Кайо бесцветным голосом. — Сначала — просто коричневое облако над равниной. Потом стало видно, что это всадники. Огромные, все в железе, и лошади тоже. Я сбежал, как только услышал крики. Пахло гарью. Они сгоняли всех мужчин на площадь и убивали. Всех, без разбора. Я спрятался за сараями. Но этого… наследника запомнил. Он-то по дворам не бегал, не суетился. Сидел на лошади между двух охранников и смотрел. Мерзавец.
Дийна сидела молча, оглушённая чужим горем. За три года трагедия в Коста-Кальмо немного сгладилась, потеряла остроту… но не для всех. Глаза у Кайо сверкнули, как угли. Он вскочил, пнул миску с водой и убежал со двора, чтобы ни Дийна, ни кто-то другой не увидели, как он плачет.
Ветер над её головой лохматил верхушки пальм. Она доделала работу, хотя на душе у неё было тошно. Наконец, вымыв руки и сдав уток кухарке, Дийна направилась в сад. Ей хотелось утешить Кайо, поговорить с ним. Или просто посидеть молча. Она тоже знала, каково это — потерять всех в один день. Эта тяжесть всегда остаётся с тобой, и единственный способ её облегчить — принять чьё-то молчаливое сочувствие…