Листы были плотные и чуть шершавые. Раскрыв наугад страницу, она непонимающе уставилась на ровные ряды выпуклых точек. Что это? Какой-нибудь древний язык? Она провела пальцами вдоль строки и ощутила разочарование. Ах да, ну конечно…
Тетради, купленные или напечатанные, вероятно, доньей Эстер, могла прочитать только сама Эстер. Чтобы узнать заключенные в них секреты, Дийне пришлось бы сначала изучить язык Брайля.
Она собиралась заняться папками, но в этот момент вернулась доктор Солано с пачкой черновиков. На удивление, в них было мало ошибок. Либо Эстер научилась печатать вслепую ещё до того, как лишилась зрения, либо ей пришлось здорово потрудиться для написания этой статьи.
— Как вы справляетесь? — вырвалось у Дийны с невольным смущением. Она покраснела. Ей вовсе не хотелось показаться бестактной. — То есть, я имею в виду, что по вашему поведению ни за что не догадаешься… В прошлый раз я ляпнула, не подумав…
Эстер, сидя за столом, улыбнулась.
— Первое время было трудно, конечно. Но потом я решила — какого чёрта?! Мои знания остались при мне. Я умею печатать, и у меня не отнялся язык, чтобы общаться с коллегами и студентами. Я по-прежнему могу заниматься историей! Трудности возникли только с книгами. Приходилось заказывать специальные издания или приглашать чтеца.
— О, я бы с радостью вам помогла! — воскликнула Дийна, подумав, что такая работа полностью отвечала бы её тайным желаниям.
— Для начала, давай разберёмся с этим эссе, — предложила Эстер.
Дийна вставила чистый лист в каретку и принялась за дело, решив доказать всему колледжу (и в первую очередь — донье Эстер), что ругательства сеньоры ди Кобро в её адрес не имели под собой никаких оснований.
Доктор Солано задумчиво смотрела в окно, или, вернее сказать, вслушивалась в свои мысли.
— Думаю, когда жизнь отнимает у нас что-то одно, то взамен всегда даётся другое, — вдруг сказала она. — Я не могу увидеть твоё лицо, но чувствую, как ты улыбаешься. Слышу, как меняется голос сеньоры ди Кобро, когда она растеряна или довольна. После того как со мной это случилось, я стала более смелой. Я сказала себе: «Если ты смогла выполнять свою работу не хуже, чем раньше — значит, ты сможешь всё, что угодно».
Это было знакомое чувство. Когда-то Дийна тоже так думала: «Если я справлюсь с парусом джунты — значит, смогу добиться и всего остального». Только у доньи Эстер процесс обретения самоуверенности был ещё более травматичным.
Её пальцы добросовестно печатали строку за строкой, а тем временем у неё из головы не выходил рисунок, мельком увиденный на одной из папок. Треугольник, перечеркнутый горизонтальным штрихом. «Где я могла его раньше видеть?» Почему-то этот знак казался ей важным… Можно, конечно, спросить у доньи Эстер… но Дийна стеснялась. «Ещё подумает, что я действительно разгильдяйка, которая умеет только глазами шарить по кабинету!»