— Все путешествуешь? — спросила она.
— Пытаюсь перевести способность в разряд управляемых, — кивнула я.
— Как успехи?
— Встретилась с тобой, — не стала скрывать я, да и любопытно было.
Йен хмыкнула и развернулась к иллюзорной полке, изучая ее содержимое.
— Надо полагать, ты была удивлена, — без особого воодушевления, но все-таки заговорила чародейка после минуты молчания. — И теперь хочешь задать вопрос?
— Что с тобой случилось? — не стала ходить вокруг да около.
— Ничего, — все-таки развернулась ко мне она. — Я такой родилась. В детстве я была горбуньей.
Такого ответа я, признаться, не ожидала. За день я успела надумать себе множество вариантов неудачного колдовства, завистничества среди учениц и даже проклятий, но не натуральное происхождения уродства.
— Должно быть, это было нелегко, — сказала я после паузы.
— Не без этого, — не стала лукавить Йен. — Но как видишь, престиж профессии требует избавляться от дефектов.
— Логично, — кивнула я, все еще не отойдя до конца от шока.
— Это все, что ты хотела узнать?
— Я думала, что это результат какой-то магии, — честно призналась я. — Об этом бы порасспрашивала. А тут я могу лишь восхититься работой тех, кто исправил деформацию.
— И это говорит человек, который смог восстановить глаза! — усмехнулась Йен. — Ты знаешь, что предыдущим наилучшим результатом был лишь многофасеточный кристалл, вокруг которого регенерировали ткани. И выглядело это отвратительно, хоть и надо признать, работало в достаточной мере для трехмерного зрения.
— Магия Старшей крови не считается, — не согласилась я.
— Старшей крови… — зачем-то повторила Йеннифер, неожиданно серьезно задумываясь. — А ведь ты могла бы вернуть меня прежнюю…
— Ты бы хотела вернуть горб?! — ужаснулась я, глядя на чародейку круглыми глазами.
— Нет, кое-что другое, — опровергла она мое глупое предположение. — Но мы поговорим об этом позже, когда найдем Цири. А я пришла сказать, что мы остаемся на ночь в Аретузе.
Я только порадовалась. Вечером, правда, стало намного хуже. Смены обстановки было явно недостаточно, мои мысли в отсутствие дела непрерывно крутились вокруг произошедшего утром. Я гнала их прочь, но они возвращались, снова и снова прокручивая перед мысленным взором диалог, причиняя боль, заставляя хвататься за книгу как за спасительную соломинку. Я уже совершенно не понимала, что читала, но упорно пялилась в текст и произносила про себя бессмысленные слова, пока не отключилась. На следующий день я работала над своими способностями еще усерднее, чтобы не было ни единой свободной минуты, выкладывалась на полную, чтобы вечером упасть в постель и заснуть мертвецким сном, а утром снова продолжать. К концу третьего дня я уже могла уверенно вызывать перемещения во времени, но по-прежнему не могла управлять ими, как и не могла возвращаться раньше срока. Я чувствовала, что двигаюсь в верном направлении, но мне чего-то не хватало, чтобы перейти на новый уровень, чтобы увидеть время, через которое я переношусь, чтобы по-настоящему начать управлять им.