— Ну не то, чтобы поругалась… — уклончиво протянула я.
— Так! Аня! — рявкнула Алла. — Живо рассказывай, что ты натворила.
— Да ничего я не натворила! Это как раз к вопросу о том, что у меня в группе сборище сволочей.
— Анна! — прорычала тетушка так, что стоящая неподалеку официантка испуганно подскочила.
— Что ты вопишь? — я зашикала на нее, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся родственницу.
— Рассказывай! — буквально приказала она.
Вот приставучая!
— Ладно. Я получила незачет по курсовой, — Алла открыла было рот, чтобы отчитать меня за нерадивость, но я ее опередила. — Какой-то гад подменил мою работу, а Борис Тимофеевич решил, что я решила смухлевать и подсунула ему халтуру.
— Тимофеич? Ты умудрилась облажаться у Тимофеича?! — Алла застонала и уткнулась себе в ладони.
— Я же говорю, меня подставили…
— Аня, это катастрофа, — произнесла она трагическим голосом. — Белов самый принципиальный преподаватель во всем университете. Он ничего не прощает. Ничего не забывает.
— Прямо рыцарь без страха и упрека, — я попыталась пошутить.
Но Алла посмотрела на меня, как на конченую идиотку.
— Он входит в дипломную комиссию. К его мнению всегда прислушиваются, поэтому иметь Тимофеевича во врагах — гиблое дело. Были случаи, когда он круглых отличников, идущих на красный диплом, опускал так, что еле на тройку набирали. И я тебе ничем не смогу помочь, у нас с ним отношения более чем прохладные.
— Не переживай. Отобьюсь, — я махнула рукой.
— Аня, не будь дурой. Тебе патронов не хватит, чтобы отстреливаться.
— Не преувеличивай.
— Пойми ты, если преподаватель захочет, то завалит любого студента. Пара вопросов, чтобы найти слабые места в знаниях — и все. Будет бить, пока не сломаешься. И других преподов наведет на дополнительные вопросы.
— Не преувеличивай. Не станет же он меня специально валить? Зачем ему это надо?
— Зачем надо валить наглую студентку, которая попыталась его обмануть и подсунуть липовую работу? Ты действительно дурочка или только притворяешься? — На это мне нечего ответить. — Тот, кто тебя подставил, знал, чем все это обернется. Знал о последствиях. Просчитал, с какими трудностями ты столкнешься, если наживешь такого врага, как Белов...
Я вспомнила светлые, равнодушные глаза Захара, и во рту разлилась горечь. Больно.
— В общем, так, — Алла хлопнула ладонью по столу, — сегодня же идешь к Борису Тимофеевичу и решаешь эту проблему.
— Как я ее решу?
— Как хочешь! Валяйся у него в ногах, реви, дави на жалость, обещай, что будешь месяц отрабатывать. Что угодно! Но сделай так, чтобы он сменил гнев на милость.