— И что… — начала было мать грозным тоном.
— И всё! Счастливо!
Софья улыбнулась и скрылась за дверью.
До Таганки она долетела как на крыльях. Даже не обратила внимания на толчею возле метро — ловко прошла до перехода, идя по проезжей части со своим чемоданом на колёсах, с удивлением видела, что уступают дорогу ей. Не понятно, почему она раньше вечно увязала в этих людских водоворотах? Ведь надо просто спокойно идти! Когда уверена в себе, само собой всё гладко получается!
Нырнув в Таганские переулки, невольно огляделась: вот так в Москве всегда — после невероятной толчеи попадаешь в безлюдное место. Софья даже остановилась и глубоко вздохнула. Вот и у неё резко поменялась жизнь!
До дома на Гончарной улице она дошла за пять минут. Ни на секунду не задержалась, добралась до квартиры и надавила на кнопку звонка.
Изумление, возникшее в глазах бабушки, отличалось от маминого.
— Что-то случилось? — без предупреждения бабушка гостей не принимала.
— Все живы-здоровы, — поспешила успокоить её внучка.
Софья шагнула через порог, и бабушке пришлось отступить вглубь прихожей.
Софья же расстегнула карман дорожной сумки и выудила оттуда тапки. Переобулась, повесила куртку в шкаф.
— Бабушка, какую комнату мне занять?
Бабушка передёрнула плечами.
— Если у тебя с мамой случились разногласия, их надо решать на месте, а не банально избегать!
Софья смотрела прямо бабушке в глаза:
— Какую комнату я могу занять?
— Ты поставила передо мной неразрешимую задачу, — на лице пожилой женщины отразился недюжий мыслительный процесс. — В гостиной я принимаю коллег и друзей! Моя спальная — не обсуждается! Кабинет деда — знаешь, я подумываю о создании музея!
— Паспорт показать? — осторожно перебила её Софья. — И потом, чтобы сделать здесь музей, надо добиться перевода квартиры в нежилой фонд.
Бабушка поджала губы.
— Пройдём!
Она провела внучку в кабинет деда.
— Ты надолго?
— Теперь я здесь буду жить.
Бабушка расправила и без того прямую спину. Потом развернулась и покинула комнату.
А Софья огляделась. В кабинете деда по одной стороне стояли книжные шкафы, заполненные богатой библиотекой, а на шкафах красовались статуэтки — награды за театральные постановки. Перед окном стоял массивный письменный стол, покрытый сукном. В углу — кожаный диван, купленный ещё при царе Горохе, как говаривал дед. Диван был с высоченной спинкой, и хотя не раздвигался, одному человеку спать на нём было удобно. А у двери — деревянный шкаф.
— Очень даже хорошо!
Софья открыла шкаф — полки были пусты, лишь в большом отделении висело несколько костюмов деда. Видимо, бабушка их оставила для музея.