Иду по коридору к классу Лисы, и меня трясет. Мелко. Нервно. Осталось понять почему.
Хотя ладно, я знаю почему. Мне страшно. Я потеряла контроль над ситуацией — и, кажется, довольно давно. Странно. Я была уверена, что все будет просто, и я скажу Давиду Огудалову: “Адьос”, — с той же легкостью, что и любому другому мужчине до него. А тут — и он не унимался и со мной по-прежнему спорил, и я как самая распоследняя дурочка не могу настоять на своем.
Наверное, со стороны мои принципы кажутся такими глупыми.
Ну что тебе надо, Надя, красивый, горячий, щедрый мальчик ухлестывает за тобой так, будто ты не какая-нибудь там дважды разведенка, а минимум Марго Робби, во всей её дерзкой юной сексапильности.
Ах, да, дочь твоя, Надя, души в этом мальчике не чает. Вчера все уши прожужжала на тему того, что тоже хочет стать дизайнером интерьеров “как Дейв”. И да, я слегка взревновала, потому что пару недель назад ориентировались на меня, но что поделать. Я за демократию, так что мешать дочери самоутверждаться не буду.
Он раскатывал меня асфальтовым катком, атакуя абсолютно по всем направлениям. И выполняя, и не выполняя мои условия.
И самое обидное, что придраться мне и не к чему.
Все хорошо. Все настолько хорошо, что так просто не бывает.
Давид не дарит мне цветы, но на кухонном столе за завтраком всегда стоят свежие крокусы. Маленький букетик в стеклянном бокале. Я даже не знаю, когда он их успевает ставить, серьезно, не замечаю. Такое ощущение, что ему их приносят инопланетяне и передают через форточку.
Давид не водит в кино меня, зато водит меня и Лису. На мультики. И даже не спит при просмотре. И с ним даже можно эти мультики обсудить. Ну, а как же без этого? Как можно не озадачиться вопросом, что едят хищники в Зверополисе?
Давид не ворчит, если я вдруг забываю приготовить ужин, хотя в последние две недели я с этой своей забывчивостью постаралась распрощаться. Потому что, ну мы и так у него живем, должна же я хоть что-то в честь этого делать.
Давид не поет мне под окном серенады — до четырнадцатого этажа докричаться сложно. Зато он делает прекрасный массаж ног, что бывает жизненно необходимо после того, как целый день простоишь у мольберта. А таких дней у меня за эти две недели было много, я ведь восстанавливала три заказных портрета.
Давид не обещает мне с неба звезду. И луну тоже не обещает. Зато он притащил моей дочери чертову дорогущую Ямаху, стоило Лисе только опечалиться, что её гитара при потопе погибла.
Никакого сочувствия к моим несчастным ушам…
И уже тогда я оказалась в очень спорном положении. Принимать или не принимать? Блин, сама бы нафиг послала, а попробуй откажи в подарке, сделанном Лисе. Я ведь эту Ямаху точно бы не позволила купить, обошлись бы чем-нибудь бюджетным… И чем мне откупаться? Ну нет, не сексом же, слишком пошло. Пришлось принять, просто как хрень от щедроты души.