На Кольцову я налетаю внезапно — сходя с эскалатора.
И сначала я бросаюсь извиняться, а потом затыкаюсь, когда до меня доходит, кто на меня смотрит.
— Варламов. Извиняется, — недоверчиво повторяет Эльвира, поправляя на плече ремешок сумочки. — В мире кто-то сдох очень важный, наверное.
Интересно. Что она тут делает? Насколько я помню, она в другом районе живет.
— И тебе привет, Эльвира, — стараюсь выглядеть невозмутимым. — Одна тут?
— Варламов, разведчиком тебе не быть, — ехидно откликается Кольцова. — Нет, пока одна, иду к Полли. Хочешь со мной?
Вот это неожиданный вопрос.
У нас же с Кольцовой взаимная ненависть, ядовитыми парами которой можно уничтожить одну не самую маленькую европейскую страну.
— В чем подвох? — подозрительно спрашиваю я.
— Никакого подвоха, — Эльвира пожимает плечами. — Полли выбирает платье. На день рожденья Кости. Он завтра. Хочешь поздороваться — погнали. Не хочешь — иди куда шел.
Встретиться с Полинкой вместо того, чтобы как дураку торчать у её дома в тщетной надежде увидеть её хотя бы издалека?
Ну что я, дурак, чтобы отказываться?
Четвертый этаж ТЦ, выпендрежный бутичок, и Полинка, которая от скуки начала мерять все, что ей попадется под руку. Потому что я не могу поверить, что она всерьез напялила на себя вот этот вот чудовищный мешок ядовито-желтого цвета — при её вкусе.
— Я знаю, ты меня ждала, птичка моя, — радостно орет Кольцова чуть ли не от магнитных рамок у дверей магазина.
Полина оборачивается, и при виде меня её довольная мордашка мгновенно киснет.
— А ты-то что тут делаешь, Варламов? — хмуро спрашивает моя девочка. Все еще злится из-за паспорта, по глазам видно.
— Мимо ехал, — я пожимаю плечами, умалчивая о подлинной причине моего присутствия в этом центре. — Смотрю — Кольцова. А вы ж с ней как близнецы, расстаетесь только на ночь. Решил поздороваться.
— Поздоровался? — Полина поднимает брови. — Свободен!
Слушаюсь и повинуюсь, милая. Я свободен, и я останусь тут. По собственному желанию, разумеется.
— Поль, признавайся, ты собралась на карнавал? — я слегка улыбаюсь.
— С чего бы это? — огрызается Полина, но обеспокоенно хмурится и вертится перед зеркалом.
— Ну, цвет мультяшной канарейки точно не про тебя.
Взгляд Полли красноречиво говорит за неё, что я попутал берега и моего мнения не спрашивали… Попутал. И чего? Все равно нет сейчас такой силы, что возьмет и вытолкает меня из этого магазина, пока в нем Полина.
— Костя любит желтый, — кисло бурчит Полина и поворачивается к зеркалу спиной.
— Ну и пусть его любит отдельно от тебя, — в кои-то веки Кольцова открывает рот по делу. — Поль, возьми синее. Шикарное же. Я со входа вижу, что твое.