— А если бы ты умер? — на эмоциях повышаю голос.
Будто его в том вина… Конечно его! Зачем он это делает?!
— Что ты хочешь, чтобы я на это ответил? — снова встречными вопросами сбивает меня с панталыку. Смотрю на него и не могу решить, какие эмоции позволительно выплеснуть. Тарского понять не могу. Он злится или… Изучает меня? Зачем? Чего ждет? — Я не собирался умирать. Мне еще тебя назад возвращать.
Это заключение заставляет меня реагировать.
— Отцу?
— В Россию, — отвечает как-то уклончиво, чем окончательно меня запутывает.
Мотнув головой, зажмуриваюсь. Минутное послабление, и я, конечно же, нарушаю недавно установленные границы. Бросаюсь к Тарскому. Обхватываю руками и прижимаюсь к груди.
— Прекрати! Прекрати быть таким… — кажется, сама не соображаю, о чем прошу.
Очевидно, это уже душевная агония.
— Нет, — как-то чересчур растягивает это слово. Мягко размазывает. Так мягко, что становится страшно. — Это ты прекрати, Катенька.
— Пф, ради бога… — возмущаюсь по привычке. Прикрывая глаза, ищу успокоение в сильном биении его сердца. — Я ничего не делаю.
— Думаешь. Делаешь. Выдаешь.
— Неправда, — глупая отмазка.
Но больше мне нечего возразить. К моему огромному облегчению, Тарский и не настаивает. После небольшой паузы, во время которой я незаметно перебираю губами его горячую кожу, переключается на другую тему.
— Завтра важный вечер. Ты мне нужна будешь.
— В каком смысле? — торможу разгоняющееся сердце. По крайней мере, пытаюсь. — Я и так каждый вечер с тобой.
— Завтра мы должны появиться на свадьбе одного человека. Мне нужно, чтобы ты была веселой и осторожной.
— Веселой и осторожной? — пробую сложить эти два состояния воедино. — Стоп, подожди… Мы завтра идем на свадьбу, а ты мне об этом ночью сообщаешь?
— Свадьба чужих людей.
— Все равно! Я должна подготовиться, настроиться… Продумать, что надевать…
— Элиза тебе поможет.
Сердце моментально превращается в камень. Обрывается и заваливается куда-то ниже земного ядра.
Упираясь предплечьями в грудь Тарского, отстраняюсь. Он, безусловно, не препятствует. Позволяет отшагнуть. Спокойно смотрит в глаза. Нет, не так… Снова меня изучает.
Какого черта?
— Бахтияровы тоже будут? Эта Элиза… — эта чертова, мать ее, Элиза! — Они тебе помогают? Она… Давно ты их знаешь? Откуда?
— Давно.
— И это весь ответ? — распаляюсь от досады и огорчения. — Я столько всего спросила!
— Вот именно, Катенька, ты слишком много вопросов задаешь.
Да пошло все к черту! Я устала водить хороводы!
— У тебя с ней что-то было?
— Это имеет значение?
Вот бы дотянуться и дать ему по голове!