Чтобы обвинить Макса вновь в выдумке или лжи — не было даже речи, лицо и взгляд с которым он сообщал мне об этой слежке, только подтверждали его злость и недовольство.
— Подумай хорошенько, может последнее время было что-то такое, что вызвало твоё подозрение, — помогает мне Макс, и я ему была безумно благодарна, что он вообще делится со мной этими новостями и обсуждает всё на равных.
— Не знаю…как по мне, так ничего не происходило. Хотя, первые полгода после смерти отца, я ходила по улице, насторожившись…
— Почему? — подхватывает Макс.
— Несколько лет назад, мой папа взял кредит и в конце погашения, не смог выплатить какую-то там мизерную часть. Заболел. А когда бросился решить это дело, оказалось, что договор по кредиту выкупила, до сих пор мне неизвестная коллекторская кампания, которая взяла нас «в оборот». Целый год нам не давали жизни, а проценты росли с неимоверной скоростью. Потом были какие-то штрафы, пеня и всё настолько запутанно и обдуманно, что даже моя старшая сестра со своей подругой у которой была юридическая фирма, не могли подкопаться к этому делу. В итоге, отец умер, и всё как-то резко затихло, — вспоминаю я, грустным голосом. — Я думаю, это из-за того, что бабушка всё же подала в суд на тех типов, и они испугались, хотя ход делу в суде так и не дали. Но я рада, что тот кошмар завершился, и больше не поднимала этого вопроса, чтобы не сделать ещё хуже.
— Странное завершение, — задумчиво говорит Макс. — Я знаю эту махинацию с липовым банком. У нас в городе как минимум двадцать таких группировок, которые составляет в себе, целую сеть подобных авантюр.
— Но они ведь не проявляли себя целый год! — напоминаю.
— Именно это и странно. Тем более после того, как ты осталась сама с квартирой и наследством бабушки. Прости, я проверил о тебе всё, — добавляет, увидев мой удивлённый взгляд. — На твоё имя оформлена квартира отца и дом в поселке «Солнечное», а на имя Милены Ерофеевой есть дарственная на квартиру, которую ей завещала ваша бабушка. Вы получаетесь лёгкой добычей и лакомым кусочком с хорошей наживой.
— Милену сюда не впутывай, — обрываю его. — Она вряд ли знает об этих всех проблемах и заботах. Она бросила нас, в самый трудный момент, когда коллекторы окончательно перекрыли нам кислород, и укатила в Париж со своим парнем. Даже на похороны отца не соизволила явиться…, - обиженно говорю я.
Вспоминать этот момент было тяжело, но я всё равно хотела вернуть сестру и наладить с ней отношения. Каждый ошибается в жизни, и если Милена выбрала побег, вместо борьбы, то это её выбор. Коллекторы тогда изрядно вытрепали нам нервы, и сказать по правде, я тоже не всегда выдерживала. Подольше задерживалась на работе, чаще ночевала у Леши, в общежитие, с которым у нас тогда, только начались отношения.