- Ниэнель, держись! - слышу я.
Это Он. Там, внизу, бросается сюда, навстречу верной гибели. Темнейшая тоже слышит его, забывает обо мне разворачивается к нему. Он ее цель, не я. Нет! Одно верное движение, и я вонзаю кинжал в светящийся глаз, проворачиваю его, еще и еще раз. Обжигающий, рвущий перепонки вопль раздается над округой. Темнейшая, бьется в агонии, заваливается на бок, и я лечу к земле вместе с ней. В глазах все темнеет, только жгучая боль в боку, адски печет, словно прижгли раскаленным железом.
Хватаюсь за бок, судорожно моргаю, стараясь устоять на ногах. Жуткая высвеченная картинка пропадает, в нос снова бьет запах орчей крови, палёных тел.
Его, того, кого я так стремилась спасти, считая собственную гибель малой платой за его жизнь, тут нет. Но я знаю, это был наследник царства Гремучих лесов, аранен Витэан. Как так? Таур. Что это было? Мираж? Фантазия? Сон наяву? Бред? Воспоминание?.. Не знаю, но там точно была Восточная сторожевая башня.
Передо мной Эсфиль, смотрит прямо, взволнованно. Его я вижу четко. Ни яркого света, ни темноты, даже боль в боку проходит. Только меня мутит, сильно. Отворачиваюсь от аранена. Натыкаюсь на жуткую картину: орк со вспоротым животом. Не выдерживаю, и меня выворачивает на снег. Позывы такие сильные, что кажется, сейчас выплюну желудок. Но стыд сильнее.
- О, благостные! - пренебрежительный голос Эсфиля режет слух. - Ты прямо как человек!
- Я и есть человек, - бурчу в ответ, выпрямляясь и утирая рот рукавом.
- Ага, - бросает аранен. - А это тогда что? - эльф щелкает по острому кончику моего уха и уходит отдавать распоряжения.
Солнце клонится к закату. Над Восточной башней разливается самое печальное пение, какое мне доводилось слышать. Наш небольшой эльфийский гарнизон оплакивает погибших. Жуткий костер давно потушен, останки эльфийских войнов, защитников Восточной башни, бережно уложены на смастеренные носилки, накрыты еловыми ветками. Эсфиль с десятком стражников ушел в дозор, намереваясь выяснить откуда пришли к башне орки, сколько их еще, много ли тифлингов среди них... Другие же, оставшись под командованием Айнона, чистят оружие, перевязывают мелкие раны и скорбят. Наверное, никто не умеет так скорбеть, как эльфы. Трудно представить, что чувствуют те, кто теряет близкого, родного и друга, того, кто должен был быть рядом сотни и тысячи лет и вот ушел - вдруг и навсегда. Сколько нужно иметь мужества, чтобы заставить себя встать под стрелы, взглянуть в лицо смерти, когда у тебя впереди могла быть практически вечность?