Мягко говоря, я бы с удовольствием и дальше бы не знала, что у меня есть сестра.
Мирослава криво улыбается, видимо, неправильно истолковав мое перекошенное выражение лица.
— Ты в шоке. Понимаю. Поговорим о чем-нибудь другом? Ты же знаешь, что Амир — мой муж. Он забрал тебя в свой дом. Когда ты нашла ребенка. Что он тебе сказал? Неужели не рассказал про меня, держал в неведении, ни словом не обмолвился?
— Так и есть, — сухо отвечаю я, — Я до сих пор не совсем понимаю, что происходит. Я в курсе, что ты пропала полгода назад.
— Для непонимающей ты слишком откровенно липла к нему сегодня, — губы моей стервы-сестры внезапно кривятся в паршивой усмешке, — понравился тебе мой муж? Решила заменить пропавшую жену, да?
Черт. Я ведь и не подумала ни на секунду о том, что она и ее любовник могли следить за нами и видеть, как я цепляюсь за Амира, не желая отходить от него ни на шаг. Может быть, они и не догадываются о том, что Амир знает их план, но вряд ли Мирослава оценит прилипчивость к ее мужу.
— Он приказал мне, — вырывается у меня оправдание, — сказал, что я должна вести себя так, как вела бы его жена.
— Боже мой, — восклицает Мирослава, — смешно. Это такая глупость — пытаться сохранить лицо, представляя тебя, как настоящую жену. Заставляя играть роль… по его репутации это сильно ударило. Так он реально тебе ничего не рассказал?
Я медленно качаю головой, понимая, что начинается основная часть допроса. Мирослава усмехается.
— Он привез тебя домой… и все? По крайней мере он должен был хотя бы обосновать, для чего это сделал. И ты не похожа на дауна. Наверняка ты была в шоке.
— Он сказал, что ты пропала. И теперь я буду играть роль его жены. Что мы с тобой похожи, как две капли воды, — я пересказываю то, что говорил мне Амир в первые дни моего заточения и похищения. В конце концов, это не та информация, которая может как-то ему или мне навредить. Просто пересказываю тот бред, что творился тогда.
— И ты согласилась играть такую роль? — хмыкает секптически сестра.
— Я похожа на идиотку, которая будет спорить при похищении? — изгибаю я бровь, — у меня не было выбора.
— И больше ты не задавала вопросов? — сестра принимается медленно снимать макияж с лица, поглядывая в зеркальце, а я качаю головой. Она очень настырно допрашивает, но и я могу спокойно пока прикидываться валенком.
— Нет. Зачем?
— Странная ты. Ну да ладно. И чем занималась все эти дни? Что-нибудь происходило необычное?
— Ничего… я просто сидела дома. И занималась малышом. Ты задаешь столько вопросов… не хочешь сама обьяснить, какого черта я тут делаю?