— Вы странный, — вырывается у меня, — если уж я ваша жена, то, может, выслушаете меня? Я имею на это право.
Он изгибает темную бровь, и я слышу смешок.
— Нет. Я не хочу тебя слушать.
— Скажите, что вы сделали с… с Володей, — я запинаюсь, едва не сказав “с моим мужем”, но взгляд Амира все равно опасно мрачнеет, — и я разрешу вам зашить мою руку.
— Ты мне условия ставишь?
— Нет… не совсем.
— Еще один вопрос о твоем любовнике — и я его убью.
Я замолкаю. Амир еще несколько секунд сверлит меня взглядом, а потом опускает его и переворачивает мою руку запястьем вверх. Я зажмуриваюсь, молясь, чтобы после его манипуляций мне не пришлось вообще её отрезать.
“Еще один вопрос о твоем любовнике — и я его убью”. Все, что мне удалось узнать о Володе — то, что он жив.
Открываю я глаза, когда Амир, промыв рану, опрыскивает ее чем-то прохладным. Удивленно смотрю на флакончик, и понимаю, что он меня обезболил. Потрясающе.
— Ай, — вырывается у меня, когда мужчина принимается накладывать швы, — могли бы и подождать минутку.
Он бросает на меня быстрый взгляд, но ничего не отвечает. Я невольно рассматриваю его, пытаясь отвлечься от неприятного жжения в руке. А он не противный. Не урод. Мне такие не нравятся, но, наверное, другие женщины легко на него клюют — внешность у него грубая, мужественная. Еще и фантастически богат, судя по особняку, следит за собой — посещает, наверное, тренажерный зал. Или занимается борьбой. Такие мышцы не появятся просто так. Даже если в генетической лотерее повезло.
Я рассматриваю аккуратно подстриженную темную бороду, скольжу взглядом по губам — не полным, не тонким, в меру красивым. Рассматриваю прямой нос с тонким, белым шрамом на переносице и внезапно вздрагиваю, пересекаясь с Амиром взглядами. Он смотрит на меня пристально, и я тоже не могу отвести от страха взгляд. Боже, я так откровенно пялилась на него, что он подумает?
“Да ничего” — мелькает в голове мысль, — “он считает тебя своей женой!”
Ну да, точно.
— В постель иди, — приказывает он, снимая перчатки, а я вздрагиваю, посмотрев на руку. Заштопал меня он почти что профессионально.
— С вами? — вырывается у меня вопрос. Не удивлюсь, если скажет “да. Ты все еще моя жена. Будешь выполнять свои супружеские обязанности”. Тогда я, наверное, точно умру. Володе смотреть в глаза не смогу потом. Если вообще выживу после этого зверя.
Но Амир швыряет перчатки на пол, и молча уходит из ванной комнаты, громко хлопнув дверью. Снова.
Я выхожу спустя несколько минут, справившись со страхом, который будто обнимает меня костлявыми, холодными руками, когда я думаю о том, что Амир может ждать меня там. Медленно открываю дверь и только потом поднимаю взгляд.