— Вы говорили, что мы похожи. Да мы просто одно лицо!
Он молча идет к кроватке, где спит малыш. Садится рядом с ним, и осторожно проводит ладонью по темным волосам. Я даже замолкаю, не решаясь прервать такой момент и рассматриваю белые шрамы на смуглой коже руки. Это поразительный контраст — такой огромный и суровый мужчина рядом с маленьким, спящим крохой.
— Что тебя удивляет? — приподняв иронично бровь, наконец смотрит в мою сторону Амир.
— Люди не могут быть настолько похожи. И потише говорите, малыш спит. Это что, какое-то спланированное похищение? — я листаю альбом, и перед глазами мелькают фото. Тимур, Тимур, вот снова он с матерью — она уже накрашена так, как я никогда не красилась, но сходство очевидно. Месяц ребенку, два, три… на четвертом месяце фото неожиданно кончаются и дальше идут незаполненные листы. Похоже, Мирославе просто наскучило вести альбом, и я с хлопком закрываю его.
— Не пойму, это фотошоп? Бред какой-то. Фотоколлаж?
— Может быть, вы сестры? Они иногда бывают похожи.
Я вскидываю голову. Возмущенно втягиваю воздух и яростно шепчу:
— Смешно! Вы издеваетесь?! Глупая шутка.
— Я редко шучу, — Амир поднимается, прекращая гладить малыша. Мне становится зябко — темные глаза смотрят на меня со снисходительностью и иронией. Будто бы этого монстра забавляют мои метания. Мужчина неспешно подходит к комоду, открывает один из ящиков и что-то ищет там. Достает темный прямоугольник и швыряет мне. Я едва успеваю его поймать, и едва не роняю альбом.
— Это что?
— Паспорт твой.
— Мой вы порвали, — фыркаю я, открывая документ, — это паспорт Мирославы. Хотите убедить меня, что она существует? — я пробегаю глазами по строчкам, — вы издеваетесь, спрашиваю вас? У нее день рождения в один день со мной.
Амир выразительно ухмыляется, а я открываю рот. Подождите…
— Бред! — шепотом вырывается у меня, пока я пытаюсь найти во взгляде мужчины хоть какой-то намек на то, что он меня сейчас глупо разыгрывает, — Этого не может быть. У моих родителей я единственный ребенок.
— Ты сильно на них похожа? — снова усмешка, — ты можешь быть приемной.
— А я обязана? Дети и родители не всегда похожи! — я мотаю головой, вспоминая ненароком, что действительно в детстве задавалась вопросом — в кого я такая рыжая и блеклая? Что у матери, что у отца были темно-русые волосы и темные глаза.
В висках начинает ломить, и я швыряю паспорт с альбомом в ящик, и касаюсь пальцами головы, массируя ее.
— Слушайте, уйдите, — говорю я, и голос звучит глухо и устало, — Я с вами крышей поеду или инфаркт получу. Пока не будут доказательства, я вам не поверю. Не знаю, какую игру вы ведете, но это уже слишком…