Срывая бант, открывает коробку. Долго смотрит на разноцветные шарики конфет. В конечном итоге выбирает трюфель в малиновой крошке. Откусывая, прикрывает глаза.
— Бельгийский шоколад самый лучший. А мой муж самый внимательный, конечно.
«Ты свободна…»
Рагнарин слово держит. Невзирая на то, что подобные отношения для них обоих слабо удовлетворительные. С Янкой он всегда вежливый и внимательный. По-прежнему выполняющий все ее желания, чутко следит за тем, чтобы у нее все было. Даже находясь за границей, организовывает Яне помощь в виде молчаливого Валеры, доброжелательной Лены или вездесущей Натальи Ильиничны. Последняя бывает очень утомительной. Психологически. С ней девушке приходится постоянно следить за тем, что говорить и как себя вести.
Едва прожевав первую конфету, подцепляет пальцами вторую. Увесистую шоколадную скорлупу с целой бабочкой грецкого ореха. Чай выпивает в четыре крупных глотка.
Поддаваясь очередному порыву, поднимается на второй этаж в спальню мужа. У него, конечно же, идеальный порядок. Не то, что в Янкиной комнате. Иногда, когда она вот так расхаживает по недоступному теперь для нее миру Рагнарина, ей нестерпимо хочется перевернуть здесь все вверх дном.
Застывая перед собственными портретами, в сотый раз удивляется тому, что он их не снимает. Ничего не трогает. Все там, где она когда-то пожелала. Даже ее зубная щетка, косметичка и шампуни до сих пор занимают полку в его ванной, хотя с момента свадьбы Яна пользуется только той, которая рядом с ее комнатой на первом этаже.
С невыразимой тоской касается пальцами его вещей. Закрывая глаза, узнает их уже на ощупь. Наткнувшись в гардеробной на брошенную на банкетку рубашку, радуется, словно маньячка. Подносит к лицу. Вдыхает запах. По коже моментально дрожь проходит. В груди и животе зарождается трепет. Из горла вырывается тихий вздох.
Не испытывая сомнений, ворует предмет одежды. Бережно свернув, прячет у себя под подушкой. Улыбается, предвкушая, как сладко ей сегодня будет засыпать.
В Россию лишь пару недель назад пришло лето, и теплолюбивая Янка старается ловить каждый солнечный лучик. Пробегается до студии пешком, хоть и занимает это у нее больше получаса.
С непривычки все еще залипает на встречающихся уличных баннерах с ее фотографиями.
«Ra’Яна. Соло южного солнца. О любви и верности. Крокус Сити Холл. 22 июня, 21:00».
Гоголь встречает подопечную, как обычно, не сдерживая энтузиазма.
— Я подобрал идеальную композицию. Давай, садись. Слушай. Подпевай.
— Угу, — плюхается на стул рядом. — Слушаю.
Иногда, чтобы освободиться от плохих воспоминаний, нужно приходить в то место, которое их оставило. Этим руководствуется Яна, обедая в том ресторане, где перед новым годом произошло ее разоблачение. Думает ли о чем-то подобном Рагнарин? Ответа на этот вопрос, как и на многие другие, у нее нет. Однако, находясь в Москве, он тоже практически каждый день здесь обедает. Чаще всего, совмещая с работой, встречается с незнакомыми Яне людьми. Женщинами или мужчинами, но пол не является определяющим фактором. Не нужно быть слишком наблюдательным, чтобы заметить — решают они исключительно деловые вопросы.