— Нас направляют в лечебный профилакторий в Израиль, там хорошие врачи, но ты же понимаешь…
О-о, да! Я понимаю. Я понимаю это последние три года, каждый день своей жизни.
— Как это случилось? — стараясь скрыть раздражение, перехожу к сути.
— Какая разница?! — женщина вскочила, а я повернулась, прищурившись. Она немного умерила свой пыл. Конечно, я ведь единственная кто может дать денег на этот чертов профилакторий. — Помнишь, у Лены был девичник? Вика видимо что-то съела, потом они заболтались, вовремя не приняла инсулин и как результат — кома. Врачи быстро среагировали, она довольно легко очнулась, но сейчас всё ещё в реанимации. Без этого профилактория, её состояние ухудшится, оно уже ухудшилось.
— Меня не было всего три дня… — процедила я, едва сдерживая то ли гнев, то ли слёзы, то ли радость, что и на этот раз всё обошлось, и Вика осталась жива. Наверняка, всё это время никто не следил за «сахаром», конечно, все ведь умные. Вика вечно пропускает приём лекарств, но пока я рядом, делает это регулярно. Ещё неизвестно, чем они на этом девичнике занимались. Зная Вику, там могло и без наркотиков не обойтись, не говоря уже об алкоголе. Не поверю, что из одного пропущенного укола, сестра впала в кому. Бред.
Поджала губы и повернулась голову в сторону, только бы не видеть этих жалостливых глаз, на дне которых плещется ненависть ко мне. Ненависть за то, что им приходится отчитываться и просить у меня. Что они не могут просто взять.
— Сколько? — спрашиваю на выдохе.
— Двести пятьдесят тысяч. Осталось. Остальную сумму даст Володя.
— Сколько?! — футболка с шортами падает из рук. — Где я возьму такие деньги? Мне придётся работать год, чтобы скопить, отказывая себе во всём, что я и так делаю, так и вам придётся сесть… на диету! Зачем ты вообще уволилась с работы, если всё равно за ней не смотришь? Жрёт что попало, делает, что хочет… Ей нужен круглосуточный, строгий контроль! — сорвалась я, моментально пожалев об этом. И не из-за того, что мне стыдно.
Мама сразу ухватилась за спасательный круг.
— Как ты можешь? Твоя сестра при смерти, а ты… — она зло закусывает губу, сдерживая несуществующие слёзы.
Это длится бесконечно… Мои семь кругов ада. Просто потому, что я люблю свою семью и мне вовсе не плевать на сестру, как говорит мама. Было бы плевать давно бы собрала чемодан, но я работаю с того момента, как закончила школу.
«Вика больна: ей нужен постоянный уход и лекарства. Я не могу работать, ты же понимаешь?» — невозмутимо поинтересовалась мама три года назад, когда Викин папа, Володя, кстати, — мой отчим, нас бросил. А что в итоге-то?