Карие глаза француза, смотрящие через мое плечо на пьяных парней стали такими черными, словно океаническая бездна. Он сурово свел темные брови к переносице, где образовалась неглубокая морщина, и протянул мне ладонь.
— Олесия, иди суда, — скомандовал, двинувшись ко мне навстречу. — Убрал от нее руки! — Рыкнул на низкорослого Борю с лицом похожим на краба, который тут же стушевался и отдернул от меня свою загребущую клешню.
Я сама не поняла, как оказалась рядом с Кристианом. Ноги рванули с места, словно реактивные ракеты и понесли меня к начальнику. Он встретил меня крепкими, но бережными объятьями, погладил по растрепавшимся волосам, а нерадивым насильникам выдал грубо и на русском:
— Еще раз увижу вас рядом со своей девушкой, поменяю ноги местами, а жопу на голову натяну! И это в самом прямом смысле, — в его голосе звучала сталь и такая уверенность в том, что он точно выполнит свое обещание, что даже мне стало жутко.
Тот, что с бородой, раздраженно хмыкнув, попытался огрызнуться, но его перебил хозяин особняка:
— Козлов, у тебя, что яйца чешутся?! Совсем страх потерял, на чужих женщин кидаться, как бешеная псина?! Пшел вон, смотреть на тебя противно, все настояние испортил! — Алефаров, бросив на свободный стул кепку и скинув туфли, прошел мимо запаниковавшего Бори, который тут же кинулся за ним следом.
— Владимир Иванович, а как же мои шашлычные? Мне пришло уведомление о незаконных постройках, но вы же знаете, сколько в них вложено денег, — залебезил противным голосом Боря, подстраиваясь под его шаг. А за ним ринулся бородатый. — Я все сделал, как вы сказали. Отстегнул везде. И даже документы переоформил. Что с нами будет? — Заскулил, сразу став трезвым, а я поморщилась: как же эти двое похожи на подлых крыс.
— Не приставай, я отдыхаю, — отпихнул его локтем чиновник, которому эти двое чуть ли не наступали на пятки. — Я же сказал, в выходные я обычный человек, — осек разговор о делах, но Боря сдаваться не собирался. Он хотел еще что-то добавить, но не успел. Четверо крупных парней в черных костюмах, появившиеся как тени рядом с Алефаровым, подхватили обоих дебоширов под руки и молча вывели из дома.
Я не спешила выбираться из объятий Кристиана, наблюдая, как орут и упираются эти неприятные типы, которые недавно третировали меня. Уткнувшись носом в теплую и слегка влажную от дождя грудь француза, я чувствовала себя в безопасности. Хотя, наверное, это было неправдой, если вспомнить его недавнее домогательство. Но именно сейчас он казался мне наименьшим злом, из всех, кто присутствовал в этом доме.