С остальной одеждой было проще. Намного проще. Так же, как и с одеждой Марка, единственное, что нас замедляло, так это то, что мы постоянно путались в своих же руках, настолько мы спешили. Спешили неизвестно куда.
Больше не было нежности и размеренности. Только гонка, безудержная страсть и словно голые инстинкты. Марк больше не был каменным изваянием и уравновешенным взрослым мужчиной, он вел себя как слетевший с тормозов подросток, совсем как ту ночь. В нашу единственную ночь.
Буквально на грани реальности, когда мой разум уже практически заволокло туманом, самой настоящей пеленой, я выставила дрожащие ладони, упираясь ими в мощную натренированную грудь мужчины.
— Защита, — хрипло выговорила я, но мои слова тут же растаяли на губах Скольникова. — Марк… — протянула я между поцелуями, — Марк, пожалуйста.
— Все хорошо. У меня есть, — наверное, я была слишком пьяна от происходящего, иначе, почему мне показалось, что его голос дрожал? — есть…
Мое тело на какое-то бесконечное мгновение лишилось ласки его рук, но словно поняв, как мне одиноко без его поглаживаний, Марк мягко втянул в рот мою нижнюю губу, успокаивая и в то же время распаляя еще сильнее. И только потом он переплел наши пальцы, беря в плен не только мои руки, но и всю меня. Мое тело, разум и душу.
Первый несмелый толчок, отозвавшийся во мне легкой болью перетекающей в наслаждение и вызвавший слаженный стон удовольствия, который мы буквально выпили с губ друг друга. А затем все перестало существовать окончательно.
Гонка продолжилась и не было в ней участников, соревнующихся и играющих друг против друга, в этой игре мы были на одной стороне и, если и стремились кого-то обогнать, то только лишь время, желая как можно дольше наслаждаться происходящим.
— Теперь мне придется купить эту квартиру, — усмехнулся Марк мне в макушку, заставляя меня вернуться в реальность.
Наши тела были все еще тесно переплетены, и мне не хотелось ни о чем думать. Не хотелось анализировать, не хотелось жалеть. Марк гладил мои плечи и руки, второй рукой надежно зафиксировав и словно укрыв ладонью мое бедро, иногда он целовал мой висок и раздувал своим дыханием мои волосы, и мне было так хорошо… тепло, сладко и уютно.
А еще я поняла, что ни черта себе не напридумывала, и не просто так не могла заглушить в себе воспоминания о той ночи, потому что на трезвую голову и ясный ум все оказалось еще лучше. Много много лучше. Только мало. Господи, как же мало…
— Хочешь сказать, что мы опорочили чью-то будущую квартиру, и ты за это чувствуешь себя виноватым?