Рваный вдох.
Десять недель. Десять счастливых недель я жила с полным ощущением того, что беременна от супруга. Что этот малыш окончательно скрепит наш брак с Тимом, а денежные проблемы отойдут на второй план.
Но теперь…
Теперь я даже не знаю, что думать. В голове — полный сумбур, как будто кто-то размешал огромной ложкой всё то, что было тщательно разложено у меня по полочкам.
Вторгся в мою личную жизнь своей хозяйской рукой…
Хм… Или вовсе не рукой…
А тем местом, которым сделал мне ребёнка…
Та интимная близость… Тот шикарный секс, который я потом ещё долго прокручивала в своей голове, прикусывая губу от возбуждения, он был единственный в том месяце. Именно тогда я и забеременела.
Чёрт…
— Демон будет недоволен, если вы не поужинаете.
Робкий голос парнишки вырывает меня из объятий воспоминаний, с шумом грохая о жуткую расплавленную реальность. Моё тело вибрирует от отчаяния, и я с силой бью ладонью по пушистому белоснежному ковру.
— Мне наплевать! Глубоко насрать на вашего Демона! На то, будет он доволен или нет, ясно?
— Ясно. Но что мне ему сказать?
— Скажи, что я объявляю голодовку! Буду сидеть голодной, пока он не выпустит меня отсюда! Я не хочу быть пленницей, слышишь?
Парнишка кивнул. Обиженно засопел так, как будто я лично его обвинила во всех своих неприятностях.
— Я не могу ему ничего передать. По крайней мере, сейчас. Демон уехал. Его нет в особняке. Но он просил отдать вам кое-что.
Кит быстро нагнулся к тележке. Фантастически длинными, какими-то корявыми пальцами взял конверт. Протянул мне, выжидательно осматривая.
Сглотнула слюну.
Подошла к моему охраннику на негнущихся от напряжения ногах. Осторожно взяла конверт из жёлтой бумаги. Повертела в руках.
Ни подписи. Ни обращения. Ничего.
Заклеен тщательно. И внутри явно что-то есть.
Мягкое, почти невесомое.
— Ладно. Иди.
Закусываю нижнюю губу, провожая парня влажными от слёз, глазами. В конце концов, он не виноват, что мне пришлось познакомиться с Демоном. При таких эмм… странных обстоятельствах.
Он, кажется, предан ему и не желает никому зла. Смотрит на меня с участием, словно переживает.
За Китом захлопывается дверь, и я с силой надрываю тонкую ткань конверта. Раскрываю его ледяными пальцами, перевернув над кроватью.
На постель, застланную пушистым пледом, падают кружевные трусики.
Внутренности тотчас скрутились в тугой комок.
Меня окатило волной жара, когда я схватила нижнее бельё, порванное по шву властной сильной рукой. Теперь у меня не осталось никаких сомнений.
Демон говорил правду.
В моих руках оказались те самые трусики, надетые в ту запоминающуюся ночь и бесследно исчезнувшие после неё.