Треплю парня за плечо.
Он испуганно выдыхает, широко открывая глаза. Вскакивает со стула, прожигая меня виноватым взглядом.
— Иди поспи.
— А кто же тут будет?
— Пока всё тихо. Ты мне нужен бодрый завтра, понял? Дверь на замке. Всё в порядке.
Хриплю, пытаясь говорить загадками. Не хочу распространяться при Олесе и открывать все карты. Обойдётся.
Ей вообще лучше ни о чём не знать. Зная эту ревнивую тигрицу, могу предположить, что она не обрадуется появлению в моём доме миловидной барышни. Вынесет весь мозг.
Таран, покачиваясь, начинает спускаться вниз по лестнице, а я втягиваю девчонку в свою спальню. Проворачиваю ключ в замке.
Расплываюсь в довольной улыбке.
— Ну, покажи мне, как ты скучала.
Быстро расстёгиваю пуговицы на рубашке, отправляя её куда-то в угол комнаты. Сканирую брюнетку взбудораженным хищным взглядом. Волна жара тотчас концентрируется между ног, нарастая с каждой секундой.
Она медлит. Медленно покачивает на длинном пальчике маленькую сумочку. Закусывает пухлую нижнюю губку, смотря куда-то мне за спину. На зарытую дверь.
— А почему Таран в коридоре сидел?
— Так надо.
Хриплю, пытаясь отбить охоту к расспросам.
В конце концов, я позвал эту красотку не для того, чтобы она задавала мне неудобные вопросы. А только для качественного секса, который мне необходим.
— Ну, котик, что случилось?
— Заткнись, ладно?
Властно прижимаю палец к губам девчонки.
Рву молнию на брюках вниз, моментально высвобождая разгорячённую плоть из боксеров, и силой заставляю Олесю опуститься на колени. Она слегка сопротивляется. Сопит от напряжения. Колеблется.
Видно, соблазн поболтать и выведать некую тайну, всё же велик. Просто огромен. Чёртова баба.
— Займи рот.
Жёстко подаюсь бёдрами вперёд, вторгаясь членом в ротик модельки. Она всхлипывает и послушно разжимает челюсти. Убирает зубки, скользя по головке острым как плеть, язычком.
Прикрываю глаза, пытаясь представить себе на месте любовницы Аврору.
Прекрасно помню, с каким восторгом она нанизывалась ротиком на мою вздыбленную плоть. Ласкала уздечку языком, выбивая из головки капельки смазки, и самозабвенно их слизывала, застонав при этом.
Только вот в своих мыслях и мечтах она ласкала совсем не меня. И стремилась доставить удовольствие вовсе не мне, а своему ублюдочному супругу, который просто подставил её.
Поставил на кон. И проиграл.
Сукин сын.
При мыслях о Лозе мои мускулы тотчас налились свинцом, а на шее вздулись вены. Схватил Олесю за плечо и с силой сжал, словно обезумевши.
Девчонка ойкнула.
Разжала губки, прищурившись.
— Офигел что ли, Кирсанов?