Останавливаюсь у письменного стола, открываю верхний ящик. Взгляд замирает на старинной потрепанной временем обложке известного романа Агаты Кристи.
Раньше я очень любила читать.
Раньше…
А теперь?
Теперь я не знаю, что люблю, а что нет…
Рука сама тянется вглубь ящика, кончики пальцев нащупывают кусок холодного металла, вызывая в теле россыпь мурашек. Пистолет ощутимо тяжёлый. От него буквально разит смертью, вяжет на языке отчётливым привкусом металла, пороха… и крови.
Пытливо рассматриваю резкие, грубые, но такие идеальные очертания оружия, чувствуя внутри будоражащее предвкушение, извращённое чувство…
Радости?
Странно, наверное, реагировать так на штуковину, которая создана, чтобы отнимать жизни. Разумеется, можно допустить, что в иной ситуации эта идеальная металлическая конструкция смерти способна спасти кого-то, защитить, уберечь что-то действительно важное. Но, так или иначе, она может дарить лишь боль, ужас, отчаяние, смерть. Независимо от того, насколько благими были изначальные намерения.
Мой брат говорил, что благими намерениями мостится дорожка в ад.
Конечно же, эти слова принадлежат какому-то более умудрённому жизненным опытом человеку, чем мой родственник, однако даже так они более чем верны. Ибо если бы он сам не следовал когда-то давно этим благим намерениям, то, возможно, сейчас не лежал бы под тяжестью сырой земли рядом с нашими родителями… Где-то там, в веренице, кажется, что бесчисленных могил, в объятьях мрачного, промозглого массива деревьев.
Провожу пару раз большим пальцем по рукояти, возвращаю пистолет обратно в стол, машинально поправляю книгу, задвигаю ящик и, выключив настольную лампу, иду в кухонную зону. Кипячу воду в чайнике, завариваю крепкий чёрный кофе.
Долго сижу у окна – бесцельно пялюсь полным отрешённости взглядом на беззвёздное чёрное небо. Будто провал, дыра в пространстве и времени оно засасывает, манит бескомпромиссным холодом, безразличием ко всему вокруг. Ему наплевать. Этой чёрной бездонной пропасти на вершине мира. Оно находится там тысячи тысяч лет и будет там через столько же. Неизменное, пустое, вечное…
Не знаю, сколько проходит времени. Пара минут? А может, пара часов… Время, как и многое другое для меня уже давно не имеет большого значения.
Оно остановилось…
В тот самый день, когда погиб мой брат.
А теперь осталось совсем чуть-чуть. Совсем немного этого самого бессмысленного времени, чтобы, наконец…
