Из записных книжек
(май 1986–1992 гг.)
1986
май
Два выступл/ения/ по поводу Ч/ернобыльской/ катастрофы:
– На съезде в июне.
– На конфер/енции/ ученых в защиту мира.
1. Из облака, зловеще проплывшего над севером Укр/аины/ и югом Бел/оруссии/, выглянул лик, отнюдь не святой. Сталина. А этот-то причем? Очень даже причем.
Как в 41-м – уже война гремит, а те, кому положено принимать решения, загнув голову, пытаются услышать его распоряжение: считать или не считать это войной?.. Узнали, что взорвалась [АЭС], что пошла на Бел/оруссию/, на многострадальную снова, Н/естеренко/[6] бегает, всем сообщает: идет! идет! надо объявить, предупредить население! (то же, очевидно, и в Киеве происходит), но у сформированных им чиновников одна мысль: а что потом нам скажут! Сдыхайте, но себя соблюдем! Сдыхайте, но политика прежде всего! Те 18-летние девочки, что сейчас в минской больнице – с Гомельщины, не получили бы 1000 рентген, потому что не стояли бы на окнах, не мыли бы их, а захлопнули бы. И сколько таких? Не знаем, время проявит и страшно думать.
Можно представить, что речь шла бы и о ядер/ной/ войне, а они бы все прикидывали: а не пострадает ли политика? Погибнет все, зато политику соблюдем!
Гласность! Вот и проявилось, в экстремальных условиях, насколько все это болтовня. Также и «новое мышление». Да какое новое, хотя бы просто элементарно человеческое.
Нет, в бюрократической машине заложено это – абсолютная расчеловеченность.
Из всего можно извлечь уроки. Невозможно только из ядер/ной/ всеобщей войны – некому. А так возможно – из Чернобыля тоже.
О воен/ном/ атоме из трагедии мирного. Но о мирном мало гов/орят/, а надо бы. Ведь это – сродни малой Хиросиме – в принципе.
Почему-то оцен/ивается/ случивш/ееся/ как стихийное бедствие. А ведь за этим чей-то проект, монтаж/ные/ раб/оты/, эксплуатация.
Меня все мучит вопрос: кто кликнул: «Дадим досрочно»? Где он, чем сегодня руководит?
Это досрочно-то притом, что работник наш и без того исхалтурился. Так ему еще алиби! Как тому В. В. Прохорову – старший инженер проекта, будем помнить своих героев – к/отор/ый проектир/овал/ молдавский канал под соленый раствор. Мол, зато не за 5, а за 3 года! Так и объясняет «Комсомолка»!
…Так давайте народу этих ядер/ных/ прохоровых, почему мы их щадим, тех, из-за кого погибли героич/еские/ реб/ята/ – пожар/ные/ и женщины делают «выброс» – до 5 месяцев. Сегодня, а тем более приехав из Белоруссии, не могу, не имею права не гов/орить/ о Чернобыле. Два аспекта: внешний, внутренний.