— Друг, что будет, если мы досрочно прервём контракт?
— Придётся выплатить миллион кредитов.
— Ладно, так и сделаем! Дождёмся нивейцев, сдадим им систему, откажемся от дальнейшей экспедиции, выплатим миллион. Кстати, а где наш «недофрегат»?
— Как улетали. Я его в ангар номер 45 поставил на консервацию. А что?
— Продать мы его можем?
— Да, нам за него сходу предлагали шестьсот тысяч!
— Нам?
— Ну, мне! Мне! Да, я такой, жадный! Всё мне, мне и только мне!
— А дистанционно можешь продать?
— Естественно, ваше превосходительство!
— Давай, займись! Нечего твоим квазиэлектронным мозгам простаивать!
— Ес, май кэптен! — Голограмма взяла под козырёк, и исчезла.
Марина с удивлением слушала наш диалог с Другом. А потом тихо меня спросила:
— А это точно искин?
— Точно! Самый, что ни на есть, настоящий. Только эмоциональная матрица у него иногда зашкаливает.
— Никогда не видела такие искины.
— По-моему, у меня одного такой экземпляр.
— А эта женщина, что около вас была, кто она?
— Не женщина, а девушка. Это Нина, моя нейросеть. Появись, красавица!
В рубке в возникла голограмма девушки в сарафане.
— Здравствуте, добрый молодец и красна девица — Нина поклонилась вначале мне, а потом Марине, которая с нескрываемым удивлением смотрела на выкрутасы моей нейросети.
— Ты что, с Друга пример взяла?
— Нет, капитан. Просто осваиваю вашу память. А там есть и такое приветствие.
— но, Дик. Откуда у вас такие продвинутые… Ой! Я, кажется, поняла! — Марина закрыла рот рукой!
— Да, Марина! Я стал Джоре, а искин и нейросеть тоже ихнего производства. Но так свободно они себя ведут, когда никого другого, кроме андроидов и дроидов, тут нет. Поэтому, ты станешь моей помощницей, чтобы ты не разболтала, то что видела! Я принимаю тебя в экипаж.
— А мама?
— Сейчас придётся подождать немного. Пока нивейцы прилетят, пока я им сдам систему, пока отфутболю их контракт. А потом мы полетим к вашей станции. Ты будешь на корабле, чтобы тебя не увидели. Иначе, сама знаешь, что можешь попасть в СБ. Я навещу твою маму. И возьму её на корабль. Мы улетим все вместе.
— А на Землю нельзя будет возвратиться?
— Не думаю! Там никто нас не ждёт, и слишком опасно стало на нашем голубом шарике. Поэтому, лучше быть здесь. Хоть и тут не сахар, но немного лучше, чем на Земле.
Через три дня прибыли нивейцы. Они приняли у меня систему, и аннулировали контракт. Друг продал за полмиллиона наш фрегат. Деньги мы можем оставить на счету, а можем вынести в кристаллах. Пока это не срочно. Распрощавшись с бывшими работодателями, мы прыгнули на станцию Лагаса. Полёт продолжался трое суток. Большую часть мы пролетели, стественно в гипере. За время полёта я проверил данные Марины. У неё КИ оказался равным ста шестидесяти трём единицам, а геном — девяносто четыре процента.