Глава двенадцатая
— Таким образом, мирянка города Торгуева Александра Федоровна Громова, сообразно внесенного размера объявленного капитала в размере десять тысяч рублей, вписывается в реестр третьей торгово-купеческой гильдии, — монотонно пробубнил сухощавый пожилой чиновник. Алика завороженно смотрела, как от стекол его очков отражались солнечные зайчики и весело прыгали по стенам казенного кабинета. — Сие действие высочайше утверждено Палатой Княжеского Совета от пятнадцатого ноября нынешнего года. Разрешено пользоваться купеческим званием третьей гильдии и всеми преимуществами, присвоенными по закону купечеству данной гильдии.
Чиновник закончил бубнить и поднял голову, внимательно разглядывая молодую красивую барышню в короткой темно-рыжей шубке и в кокетливой беретке, лихо сдвинутой на левый висок, и старательно прятал в своих глазах неудовольствие. По его мнению, не подобает незамужней девушке посещать такие важные присутственные места в одиночестве. А госпожа Громова, словно не замечая нравственных страданий пожилого мужчины, с раскрасневшимися щеками и не думала скрывать радость на лице.
Вздохнув про себя, чиновник позавидовал молодому человеку, который номинально являлся ее женихом, и вспоминал с легкой горечью прошедшие годы, когда мог смотреть на таких красавиц с бешеным сердцебиением, предвещавшем увлекательные взаимоотношения, когда кровь кипела в жилах и толкала на сумасшедшие поступки.
Сидевший за соседним столом долговязый и невзрачный юноша, бывший не только помощником секретаря городской Управы, но и родственником пожилого чиновника, взятым на теплое местечко по протекции, мгновенно прекратил разглядывать посетительницу, как только разглядел гримасы дядюшки. Он быстро щелкнул по нужной кнопке на громоздком печатном устройстве, занимавшем половину его стола. С легким жужжанием из темного зева аппарата в лоток выполз светло-бежевый лист бумаги с яркой надписью «Купеческое свидетельство третьей гильдии» со всеми нужными данными.
— Желаете ли вы залить свидетельство в термопленку? — с надеждой спросил парень только ради того, чтобы красотка на несколько минуть задержалась в кабинете. — Обычно лет через пять-десять приходят менять потрепанные бланки, а это лишние траты.
— Не стоит беспокоиться, — белозубо улыбнулась Алика. — Через пять лет я перейду во вторую гильдию, если не выше. Не думаю, что понадобится обновлять грамоту.
— Вы весьма оптимистичны, госпожа Громова, — пожилой чиновник приложил к фиолетовой печати в левом углу свидетельства казенный магический перстень. Печать осветилась мягкими изумрудно-алыми переливами, после чего игра света прекратилась. Но при определенных манипуляциях магическое воздействие на печать показывало подлинность документа. Поморщившись, секретарь неприязненно подумал, что ему так и не удалось стрясти с этой самоуверенной особы полагающуюся мзду за срочность. А все из-за вмешательства самого князя Щербатова, вежливо попросившего не затягивать решение с выдачей грамоты. Что такое вежливость торгуевского князя, знают все. Она сразу перерастает в гнев, если с первого раза человек не внял просьбе.