— Весьма странный способ, — хмыкнул пишущий евгеник. — «Веригельн» уничтожим только той магией, которая их создала.
— Шаман это знал, — я пожимая плечами. — К сожалению, он уже умер. Слишком стар был. Я предвосхищаю ваш вопрос, всего-навсего.
— Как он мог знать о магической технике, описанной в трактатах европейских магов? — вредный старикан не хотел сдаваться. — Это же шаман-самоучка! Что он видел кроме своей юрты и бараньих лопаток, на которых гадает!
— Будьте уверены, сударь: есть такие шаманы, которым западные магистры магии в подметки не годятся, — я вспомнил про Рахдая и мысленно передернул плечами. До сих пор этот ублюдок тревожит мою память.
— Хорошо, оставим его в покое, — буркнул третий старик с невероятно острым носом, что делало его похожим на степного падальщика. — Вы чувствуете свой Дар?
— Плохо, — выставляю один палец, демонстрирую его старикам и Елизарову. Слегка напрягаюсь, создавая магическую технику — и на кончике вспыхивает робкий огонек, который тут же погас, а палец покрылся тонким налетом инея. — Вот и все, что могу.
Контрольный тест на наличие магии — ничего больше. Можно, конечно, в стакане с водой воронку раскрутить, но я ведь «огневик». В моем гербе феникс и саламандры. Надо соответствовать.
В глазах Елизарова — удовлетворение увиденным. Даже евгеники покивали с видом котов, утащивших связку сосисок со стола.
— На большее меня не хватает, увы, — я присоединился к ним, делая страдальческое лицо. — Не понимаю, почему князь Щербатов разрешил своей дочери развивать со мной отношения, а потом женить. По сути — ущербный дворянин из первородных. Стыд-то какой!
Смеетесь, суки? Ну-ну, хохочите, развлекайтесь.
— Господин Волоцкий, вы напрасно так себя уничижаете, — Елизарову надоело стоять, и он занял свое кресло. — Князь Щербатов очень благородный человек, и на первое место поставил счастье дочери, чем личные амбиции, связанные с княжной Мирославой.
Я развожу руками. Ну что сказать про великолепный панегирик? Плакать от умиления хочется.
— Ну а теперь, собственно, зачем мы здесь собрались, — Елизаров мазнул взглядом по Окуневу, который с самого начала изучал меня как невиданную зверушку. Видимо, прикидывал, какой профит можно получить со слабенького одаренного. Я бы так не вел себя. Отдать дочку за Первородного уже удача. Хотя бы для получения статуса. Мирослава, вон, пищит от радости, горделиво представляется Первородной. — Великий князь, государь Русский Дмитрий Ярославович внимательно следил за вашей судьбой, господин Колояр. Ему докладывали о ваших успехах в школе, о службе в Семиречье и у князя Демидова. Поэтому у него возникли планы на ваш счет еще до того, как вы женились. Государь очень сожалеет, что вы, молодой человек, не связали свою жизнь с той девушкой, которую прочили в жены. Вам знаком род Окуневых?