— И чем они торгуют?
— Одежда собственного производства, ткани из Персии, Индии, Турции. Даже с японцами умудрились заключить договора.
— Сильны, — кивнул я одобрительно. — Тогда дружи, разрешаю.
— Ах, ты! — возмутилась Мирослава. Схватив подушку, на которую облокачивалась, она легонько шлепнула меня по голове. — Не вздумай меня контролировать!
Она всегда напоминала при случае, что не потерпит над собой еще одного «папочки», который и так следил за каждым ее шагом даже на расстоянии. Но я хорошо узнал Мирославу и не обращал внимание на эти слова. Без догляда отца она стала гораздо мягче и покладистее. И охотнее слушалась меня. Не всегда, конечно. Норов взбрыкивающей лошадки иногда прорывался наружу.
После завтрака я нашел Илью и попросил его дать мне одну из машин. Не самую приметную, без родового герба. Такая нашлась. Стандартный белый «орион», коих по стране бегает бесчисленное множество. Чмокнул в щечку Мирославу, вышедшую на крыльцо проводить меня, и рванул на встречу. Пока ехал, провел трансформу из Колояра в майора Прохорова.
Оставив машину в переулке неподалеку от Каменного моста, за которым хорошо просматривались башни и красные стены Кремля, я неспешно пересек пару тихих дворов и остановился. Чтобы выйти к Пречистенской набережной, надо было пересечь дорогу, но я не торопился. Почему-то появилось ощущение, что Вайсманн придет на встречу с прикрытием, и поэтому решил сначала выяснить, насколько сильна моя паранойя. Специфическая работа ушлого еврея предполагает общение с людьми, чья деятельность выходит за рамки закона. Без «крыши» в таком бизнесе долго не прожить.
Консультанта, прогуливающегося вдоль парапета с портфелем в руке, я разглядел сразу. Для его гномьей фигуры длинный темный плащ и шляпа, прикрывавшая верхнюю часть лица, казались неуместными атрибутами конспиративной игры. Зафиксировав Вайсманна, стал выискивать его охрану. Чутье не подвело меня. Двое хмырей в кожаных косухах, которые были сейчас популярны в больших городах, медленно плелись за Карлом Юрьевичем на расстоянии десяти метров. Широкоплечие, коренастые, с мятыми ушами и бульдожьими челюстями они пугали прохожих, огибающих их за два-три метра.
— Ох, и артист ты, господин Вайсманн, — хмыкнул я про себя и решительно перешел на другую сторону дороги по пешеходной «зебре».
Увидев меня, Карл Юрьевич, не торопясь пошел навстречу. Поравнявшись со мной, он остановился и приподнял свою нелепую шляпу в знак приветствия. Охрана с лицами записных бандитов сразу же замерла на месте и отошла к парапету, сделав вид, что здесь они здесь только ради прогулки по набережной.