Показательный бой продолжался не долго, но был весьма информативен. Для себя я осознала, что Нарин и правда может быть самым лучшим учеником Тааля. А еще он очень грациозный и пластичный. И сильный. И могучий. И, наверное, выносливый невероятно. А еще меня заносит. Нужно немного притормозить. Кстати, об этом. Пока Нарин и Тааль вытирались полотенцами а зрители расходились, возвращаясь к работе, я повернулась к Сумудину.
— Ты, на самом-то деле не сильно бы радовался. Я в жизни достаточно видела, чтоб понимать, наши симпатии с ним ни к чему не приведут.
— С чего ты так решила? — Сумудин нахмурился, наблюдая за капитаном.
— Я с земли, Сумудин. А Нирин — второй кто-то там…
— Оджи.
— Он самый. Так не бывает. Ему найдут спокойную милую валорку из хорошей семьи…
Доктор резкова-то хохотнул. И строго, почти со злостью посмотрел на меня.
— Думаешь, ему мало их находили? Этих твоих милых и спокойных? Только он даже не улыбнулся ни разу после встреч с ними, — Сумудин закрыл глаза и тяжело вздохнул, успокаиваясь. Потом его лицо обрело просительное, почти умоляющее выражение, — Пообещай мне, пожалуйста…
— Что, — нервно перебила я, — не разбивать нежное сердце твоего друга?
Медик чуть кривовато улыбнулся.
— Не совсем. Хотя это тоже. Но я про другое. Прошу, пообещай, что не станешь принимать никаких решений за вас обоих, не поговорив с Нарином.
Задумавшись, решила, что это все же разумная просьба и такое обещание я могу дать. Сумудину я утвердительно кивнула, в ответ на что доктор опять просиял.
— Подожди меня тут минутку.
В зале уже почти никого не было. Медик быстро подошел к мастеру Таалю, хлопнув того по плечу. Они о чем-то оживленно говорили, потом повернулись и направились к выходу. А как же я? Сказал, же, «минутку»? Постояла немного с непониманием глядя на выход и уже собралась отправиться за ними, когда двери вдруг закрылись. С удивлением оглядела зал и заметила, что осталась тут одна. Если не считать Нарина, который медленно двигался в мою сторону с хитрой полуулыбкой. Я ужасно смутилась при ярком дневном освещении, пытаясь безуспешно убедить себя, что уже девочка взрослая и можно не нервничать. Самоуспокоения помогали плохо. Несколько затравлено огляделась по сторонам, ища, куда бы улизнуть. Как-то после намеков и фраз Сумудина, я не была готова к каким-либо разговорам. Лучше потом. Когда-нибудь.
Вот только у валора, кажется, были иные планы. Стоило мне сделать только один шаг вдоль стены, куда мы отошли с Сумудином во время разговора, как на стене прямо перед моим носом оказалась большая светлая ладонь.