Погода стояла пасмурная и прохладная. На мне был лёгкий костюм, похожий на спортивный. На левой стороне груди красовался герб Востряковых.
Великого князя я заметил сразу. Он на полголовы возвышался над своими дружинниками. Рядом находились лысый бородач могучего телосложения, одетый в серый плащ поверх бежевого костюма-тройки, и полный круглолицый человек, которого я видел на похоронах.
Мы с Николаем стояли на площадке. Навстречу нам вышли Василий Борецкий и лысый бородач. Василий был одет, почти как и я — в такой же эластичный костюм с курточкой на молнии и гербом на груди. Угрюмое лицо Василия с широкими моржовыми усами и густыми бровями выглядело грозно.
— Вот мы и встретились, Артём Востряков! — прогрохотал Василий. — Ты ответишь за своё преступление.
— А вы — за свою ложь, — парировал я.
— Господь рассудит.
— Каковы условия поединка? — спросил Николай.
— Сражение продолжается до тех пор, пока один из участников не просит пощады или не погибает, — проговорил громко лысый бородач. — Проигравшая сторона отказывается от своих обвинений и удаляется с позором. Победители накладывает контрибуцию на своё усмотрение.
— Возражаю! — заявил Николай. — Никаких контрибуций.
— Не по обычаю, Николай Эдуардович, — рявкнул Василий. — За имущество своё боитесь? Не бойтесь, много не возьму.
— Минуточку, не так быстро, — возразил дядя Гена. — Обе стороны должны согласиться с условиями. Пока этого не произойдёт, бой не начнётся.
Минут пятнадцать Николай пытался договориться с Борецкими. К взаимному согласию всё же пришли, но на условиях великого князя. Если Борецкий одержит верх, его роду перейдёт один процент нашей строительной компании. В ином случае нам достанется один процент какого-то станкостроительного завода.
Наконец, все вопросы были обговорены, дружины разошлись в разные стороны, освободив площадку и прилегающую территорию, а мы с Василием встали на расстоянии метров пяти друг от друга.
Радужная оболочка глаз Василия издавало ярко-синее свечение, от чего суровое лицо князя выглядело жутковато. От моего же тела исходило еле заметное фиолетовое свечение, свидетельствующее об активной циркуляции энергии, что была разогнана до предела.
Я принял боевую стойку. Сосредоточил энергию в ключевых точках — так было больше шансов удержаться на ногах. Василий тоже принял стойку. Ноги — чуть согнуты, левая рука впереди с раскрытой ладонью.
Василий резко выбросил ладонь вперёд. Меня шибануло ударной волной, но я устоял. Последовал второй такой же удар. Я держал перед собой полусогнутые руки, чтобы, как учил меня Фёдор Фёдорович, «разрезать» поток энергии. Не получилось. Удар пришёлся по всему телу, я отступил на несколько шагов.