Явно не с кем-то из эльфийских младших — младшие в Алиэто-оф-Ксадель только в качестве обслуживающего персонала присутствуют. А я достаточно собрала о темных и светлых эльфах информации, чтобы понимать: обслуживающий персонал задерживать преступников у них не имеет права. Так что младший для этого вызвал бы стражу.
Он явно не из стражи: стражники даже у эльфов по одному на место преступления по тревоге не являются.
Остается только кто-то из старших.
Сердце сжало глухой тоской. Младший должен был бы меня доставить к кому-то, облеченному властью принимать решение о дальнейшей участи нарушителя, даря мне драгоценные минуты жизни. Старший… Старший вполне может иметь право принять это решение сам. Прямо здесь и сейчас.
Темный шагнул ко мне, и я закрыла глаза.
Пусть всё будет быстро.
Эльф же торопиться не собирался: медленно, невыносимо медленно обойдя меня, он замер за моей спиной:
— Назовите себя, лирелей.
Облегчение прорвалось сквозь страх. Облегчение от того, что он решил меня допросить. Пока он допрашивает — я живу.
Я не могу умереть. У меня важное дело.
— Даркнайт, — я сглотнула, увлажняя пересохшее горло. — Даркнайт Ирондель.
Дыхание темного щекотало кожу, шевелило короткие прядки на шее. От этого становилось всё страшнее — я постепенно понимала, что я для эльфа не разумное существо, а мышь, угодившая в кошачьи лапы.
— Ваше полное имя, — требовательно уточнил он вопрос.
— Даркнайт Ирондель, — повторила я, в кои веки радуясь, что в этих словах нет лжи. Что это теперь действительно моё полное имя.
— И-рон-де-е-ель… Эльфийские корни? — мурлыкающе протянула за спиной большая хищная кошка, и я ощутила прикосновение к левому уху, от завитка к мочке.
Невесомое, как крылья бабочки.
Я с трудом находила силы на то, чтобы держать лицо, и дать ответ тоном, не похожим на задушенный писк:
— Что вы, вериалис. Это случайная прихоть родителей.
Он то ли усмехнулся, то ли хмыкнул — по затылку и задней поверхности шеи от этого пробежались мурашки — и коснулся второго уха. Легко проскользил по нему пальцами, заправил мелкие выбившиеся волоски. Стек движением к тому месту, где шея переходит в ключицу, и я чувствовала его пальцы даже сквозь плотную ткань строгой блузки и пиджака.
— Кто отправил вас сюда, лирелей? Кто приказал вам взломать сокровищницу?
Врать было бесполезно — эльфы чуют ложь. Поэтому я промолчала.
Потому что...
Никто. Меня никто не посылал — я пришла сюда сама, одна.
Никто не станет торговаться ради меня и предлагать обменяться пленными. Меня никто не станет вытаскивать.
Как только темный это поймет…