Теперь становится немного понятной недоверчивость графа Эмерея по отношению ко мне. Но неужели сделав выбор в пользу его отчима, меркантильная невеста настолько уязвила гордость Теодора? Ответ хоть и очевиден, но сердце мне подсказывает, что у этой тайны двойное дно.
С завтраком расправляюсь в мгновение ока. Не знаю, когда в последний раз ела Эванжелина, но судя по всему очень и очень давно. И волчий аппетит первое тому доказательство.
— Так, когда говоришь, мы уезжаем? — переспрашиваю у служанки, допивая чай.
— Завтра леди, — с готовностью отвечает Лина, собирая грязную посуду на поднос.
И что мне все это время тут делать? Чем Эва занималась в свободное время. Что вообще делают девушки моего возраста, запертые в четырех стенах?
— Вы очень любили читать, — внезапно говорит Лина, и я понимаю, что задала этот вопрос вслух. — Хотите, я вам принесу любимые книги из библиотеки? Может они помогут вспомнить хоть что-то…
— Неси. Может, и помогут… — киваю я, не осмеливаясь ломать хрупкую надежду, возникшую в душе верной служанки. Честно говоря, у меня даже просыпается некое чувство вины, ведь я обманываю ее. Я самозванка, занявшая тело ее обожаемой хозяйки, а вот где хозяйка и жива ли она вообще, это неизвестно.
Когда через минут десять слышится стук во входную дверь покоев. Даже не задумываясь, открываю, решив, что за ними Лина. Но ошибаюсь.
Приняв мое красноречивое приглашение войти, порог переступаю граф Эмерей, собственной персоной, и доктор Эшли.
— Рад, что ты уже встала, Эва, — буравит меня взглядом Теодор. — Раньше ты любила поваляться в постели.
Мои щеки вспыхивают от гнева, а на языке так и вертится крепкое словцо, которым хочется наградить этого несносного графа.
─ Ну что же ты смущаешь девушку, Тео, — широко улыбается лекарь-здоровяк. — Как вы себя чувствуете?
Теперь я могу уже более подробно рассмотреть своего вчерашнего защитника, и понимаю, что хоть его волосы и абсолютно белые, но сам он ровесник графа. А тому, по моим приблизительным подсчетам, около тридцати.
— Хорошо, — тихо отвечаю, отчего-то смущаясь.
Глаза доктора довольно поблескивают.
— Но я все же должен вас осмотреть, леди Эванжелина. Тем более перед предстоящей поездкой, — настаивает он.
— Не нужно, честное слово, — отрицательно мотаю головой. Мне неожиданно становится неловко, я совсем не хочу, чтоб этот человек меня разглядывал.
— Нужно, — чеканит граф. И я понимаю, что спорить бесполезно.
А пока доктор Эшли внимательно слушает мое сердцебиение, светит в глаза фонариком, бьет молоточком по коленкам, Эмерей находится подле, и напряженно за всем наблюдает, словно ищет доказательства то ли моего обмана, то ли отсутствие оного.