— Эва! — рыдает Сет. Вторая рука тоже не выдерживает нагрузку, и пальцы ребенка разжимаются.
Сердце пропускает удар. И еще один. Я на инстинктах расставляю руки, пытаясь поймать мальчика. В этот момент мне кажется, что время замедляется. Сет летит вниз. Медленно. Пугающе медленно. Я вижу, как ветер раздувает его непослушные локоны, вижу гримасу ужаса на его лице, вижу, как ломаются под его тяжестью тоненькие веточки. Одна лишь я двигаюсь быстро. Вокруг меня все как будто застыло в густом прозрачном киселе.
Ребенок попадает точно мне в объятья, и на минуту из легких вышибает дух. Я валюсь вместе с ним в траву, ожидая болезненного удара, но приземление оказывается намного мягче, чем я себе предполагала. Этот момент словно становится спусковым механизмом, чтоб время вернуло привычную скорость.
— Эва! — утыкается мне в шею мальчик и громко всхлипывает.
— Все хорошо, малыш. Все хорошо, — ошеломленно поглаживаю его по вздрагивающей от рыданий спине.
К нам кто-то подбегает, помогает сесть, ощупывает конечности на наличие переломов, а потом заключает в объятья. Сет все еще продолжает прижиматься ко мне, обвив руками за шею, а я крепко держу его в ответ. Попытайся кто-то в этот момент разорвать нашу связку, ручаюсь, у него ничего бы не получилось.
— Эва, Сет, — слышу голос графа прямо возле своего уха и понимаю, что это именно он обнимает нас.
— Пап? — отстраняется от меня мальчик. — Прости меня.
Он уже не плачет, лишь губы слегка вздрагивают, и дыхание прерывается от судорожных вдохов.
— Сет, — качает головой Теодор и привлекает ребенка к себе. — Ну, что ты!
В его охрипшем от волнения голосе столько любви, столько нежности, что меня саму накрывает эмоциями. Прижимаю ладонь к груди, стараясь успокоится и осознать, что уже все закончилось, но руки продолжают дрожать, а голова кажется пустой, словно кастрюля.
— Спасибо… Эва, — одними губами произносит Эмерей.
Смотрю на него, не зная, что сказать в ответ. Буквы никак не хотят складываться в слова, а те в предложения.
— Тео, дай мне их осмотреть, — только тут замечаю возле нас еще хмурого доктора, обеспокоенную Зоуи, испуганную Лину да и других домочадцев, возбужденно гомонящих и изумленно переглядывающихся.
Да-да, конечно, — поспешно встает с колен Эмерей, но продолжает держать сына за руку, пока его сканирует лекарь. Затем Риган переключает свое внимание на меня и проводит аналогичные манипуляции.
— Поразительно, — восклицает он, завершив осмотр. — Кроме легких ушибов и царапин на них нет никаких серьезных повреждений.
Постепенно все расходятся, возвращаясь к делам насущным, я тоже поднимаюсь с помощью Ригана на ноги. Теодор уводит сына, по дороге стараясь выпытать, что все-таки случилось, но, напоследок обернувшись и найдя меня глазами, говорит: