— Да как же... Как это... — завывал оборотень, помогая подняться Арине, которая похоже все-таки повредила ногу — до машины она не шла, а хромала. Мне, понятное дело, помощь не предложили. Я встал, отряхиваясь, и потянулся, вправляя позвонки. Обернулся, чтобы оценить последствия и помрачнел: вместо резной двери зияла дыра, а за ней темнота, будто и не было ничего внутри. Все уничтожили.
— Арина! — подскочил я к ней. — С кем ты встречалась?
Она подняла на меня больные уставшие глаза и поджала губы, стараясь так сдержать очередные слезы. Теперь стало ясно, почему она не повернулась ко мне — не хотела показывать, что плачет. И сейчас не хочет. Упрямая. Вот на этом упрямстве ведь и держится. И Серафиму мстит, а тот пес про причину молчит.
— Со старым другом, — проговорила она.
— А что ты должна была забрать? Только камень?
Она утвердительно покачала головой.
Я раздул ноздри, принюхиваясь, и вздохнул:
— Здесь никого не было. Я не чувствую следа. Он точно был другом?
Арина вытерла слезы и посмотрела на меня своими зелеными яркими глазами.
— Теперь уже поздно рассуждать — подставили меня или нет. Камень пропал, и, видимо, надолго.
Я присел на корточки и протянул руку к ее лодыжке, которая виднелась из-под закатанных джинс. Она незаметно отодвинула ногу.
— Дай посмотрю, — получилось грубее, чем я хотел, но и мне надоели эти ее замашки обиженной женщины. Серафим вернется, загну ему извилину в голове, чтобы он наконец-то вспомнил из-за чего такое отношение у любимой ученицы верховного московского мага.
Арина отдала ногу, и от первого же нажатия вскрикнула.
— Переломов нет, но есть растяжение. Возьми больничный и отлежись. А я за тебя к Ворону схожу, объяснюсь.
— Спасибо, — сказала она тихо и аккуратно положила больную ногу на подножку, которая выехала из-под сидения. Ее водитель наконец-то додумался включить функцию невесомости в «Майбах».
— И не звони ему. Я сам.
— Только Алексея не ругай. Я потом по браслетам проверю, что же за заклятие было. Он может и правда ничего не почуял. — На ее руке блеснули несколько золотых браслетов с нанизанными камешками. Надо же я раньше думал, что это безумная московская мода, а оказывается маги с ног до головы увешаны своими оберегами. Я посмотрел в сторону притихшего водителя Леши, который только уши по-собачьи не прижал к голове, и хмыкнул на свое мягкосердечие. Вот Черный уже тут бы голову открутил. А Серый и открутил, и прах по ветру развеял.
— Договорились. Не сдам я твоего водителя, но то, что Ворон на него никого не натравит сам — гарантий не даю. Он у вас уставший и затюканный, вы бы его в санаторий что ли отправили бы.