— Ну… — Лиза развела руками. — Любовь — странная штука. Необъяснимая и нелогичная.
Аксинья сердито фыркнула. Мол, ну вас с вашей любовью. В свои почти четырнадцать лет она предпочитала познавать мир, а не глядеть в сторону мальчиков. Мол, никуда они не денутся. Лиза вздыхала с облегчением, ибо предчувствовала, что, когда Аксинья таки обратит внимание на одного из них, мир дрогнет.
Ну, или, как минимум, город подпрыгнет…
…Озеро встретило тишиной. Никого. Ни единой души. Только вода. Спокойная- спокойная. Как зеркало, что отражало облака.
— Ну, кто первый? — спросила Лиза, изображая воодушевление.
Аксинья поморщилась, а Саша скинула джинсовый сарафан и футболку, демонстрируя готовность к водным процедурам.
— У нас только час, — напомнила Лиза. — После обеда купаться запрещено.
— Угу. Очередные магические правила, — Аксинья стянула джинсы и пошла к озеру — помочить ноги.
Но едва прохладная вода погладила ступни, с губ девчонки сорвался вздох облегчения. Она опустила в озеро руки, а потом с наслаждением умыла лицо.
— Футболку сними! — крикнула Лиза. — Намочишь!
Но куда там! Аксинья нырнула прямо в ней. С головой. А показавшись на поверхности, расхохоталась. Это был хороший смех. Смех самой счастливой на свете девчонки.
— Идем, — Лиза протянула руку Саше и сделала большие глаза. — Тебя тоже надо окунуть с головой.
— С головой, так с головой, — покорно согласилась дочка. — Только я уши зажму, чтоб туда вода не залилась…
Полчаса спустя Аксинья с Сашей все еще купались. Ныряли, брызгали друг в друга водой, громко смеялись или просто лежали на воде. Лиза сидела на берегу на полотенце и потягивала сок. Она не боялась, что девчонки простудятся. Это целебная вода. Такая не принесет болезней. Тем более, день теплый, почти июльский. Самое то для купания.
— Теперь ей будет легче…
Лиза подпрыгнула на полотенце. Ох… Арина…
Принесла нелегкая.
— Прости, Лизок. Не хотела напугать. Подошла тихонечко, чтоб сестра не заметила. Вряд ли обрадуется. Да и не стоит мне рядом находиться. Еще пара минут, и магия от нее ко мне потянется. А этого нельзя допускать.
— Знаю. Виола объясняла.
— Глянуть хотела. Одним глазком, — Аксинья улыбнулась. По-доброму. По родному. — Смотри, как приободрилась. Это все вода озерная. Снимает с нее все дурное. To, что копится. Имей в виду, Лизок, перед купанием каждый год с ней труднее всего будет. Концентрат негатива. Но как окунется в озеро, сразу отпустит.
Лиза кивнула, мол, не страшно. Она справится. Точно справится, раз выдержала самый первый месяц, когда Аксинья то билась в истерике, то не разговаривала сутки напролет, то требовала немедленно вернуть ей отца. На улицу выходить отказывалась. Мол, сдался ей этот огромный мир. И вообще она не просила жизнь смертной. Лиза сердилась в душе, но не сказала ни единого грубого слова. Знала, девочке нужно время. Время привыкнуть к переменам, к жизни без отца…