— Ушли, — с изрядной долей злорадства объявил Степан. — Мы победили!
Но Лиза заметила, что Влад напряжен. Он явно считал иначе.
— Вставайте, нужно поскорее вернуться в пансионат. Ничего не трогай, — распорядился он, едва Лиза взялась складывать посуду. — Я потом сам все уберу.
Шли быстро. В молчании. Влад нервничал. Лиза ощущала это кожей. Его тревога передалась и Степану. Мальчишка без конца оглядывался, словно из кустов в любой момент могла выпрыгнуть толпа ведьм. Одна Аксинья ни капельки не переживала. Едва выяснилось, что чужаки явились по душу Лизы, она расслабилась. Наверняка, обрадуется, если претендентка в отцовские пассии исчезнет с горизонта стараниями злой родни.
Вова с матушкой обнаружились у ворот пансионата. Взирали на них, как бараны из поговорки, явно готовясь поругаться. Лизе чудилось, что из ушей мужа идет дым.
— Ни шагу больше, — велел Влад, останавливаясь. — Иначе увидят.
Ядвига Семеновна достала из кармана горсть порошка, похожего на золу, и кинула в ворота. Те замерцали, заискрились, как в фильмах со спецэффектами.
— Видишь?! Я говорила! — запаниковала ведьма, пока сын пытался коснуться калитки.
— Черт! — взвыл он, тряся обожженными пальцами.
Пансионат не собирался пускать чужаков внутрь. Мол, рано обрадовались.
— У нас проблема, — проговорил Влад, обращаясь к Лизе. — Мы не сможем пройти незамеченными. Точнее, мы с Аксиньей сможем, а вы с пострелом — нет. Вы временные жильцы, мы постоянные.
— Тогда подождем, — предложила Лиза.
— Опасно. Озеро не готово помогать. Сейчас оно уязвимее всего. Озеро грез живет по собственному суточному циклу. С пяти вечера набирает силы, а утром начинает их терять, подпитывая все вокруг. А сейчас только третий час. Крайне неудачное время для нас.
— Что же делать? — спросила Лиза, внимательно следя за свекровью.
Та крутилась на месте, издавая странный звук, похожий на волчий вой. Пальцы с массивными безвкусными перстнями шевелились, будто танцевали, только некрасиво, неумело. Воздух вокруг пропитывался энергией. Недоброй энергией.
— Аксинья, у тебя ведь остались мамины монеты? — спросил Влад, чем вызвал у дочери приступ гнева.
Она попятилась, на лице отразилась обида, да такая, которую в жизни не прощают.
— Аксинья, у нас нет выбора.
— Есть, — возразила девчонка плаксиво. — Бросить ее тут. Путь домой едет. С мужем.
— Аксинья, — протянул Влад тоном, каким родители обычно произносят фразу "Где мой ремень?", но согласия не добился.
Вредная девчонка сжала кулаки и глядела волком. Мол, только подойди, буду кусаться, царапаться и отбиваться.