Мне всегда нравилось бродить здесь, как тогда, когда мама была жива и приводила нас сюда на праздники. Во времена учебы в университете перед сложными экзаменами поздними вечерами я приходила на пару часов, чтобы здесь проветрить голову.
Воспоминания кружили вокруг, запахи и звуки танцевали, мягко касаясь ушей и носа. Бездумно сворачивая улочками, вдруг насторожилась. Эта улочка показалась мне не знакомой. Совсем короткая, всего с парой фонарей и несколькими лавками по обе стороны она упиралась в перекресток со знаменитой на весь Марракеш кондитерской. Надо же, — мелькнула мысль — никогда здесь не была. И резво двинулась в сторону кондитерской.
Не успев сделать и пару шагов, поравнявшись с витриной очередной лавки, я вдруг краем глаза заметила в отражении на стекле горящий взгляд. То, как я отпрыгнула от витрины, прижавшись к противоположной стороне улицы, по крайней мере говорило о каких-то психических отклонениях. Надо же, — думала я, — рассматривая витрину с двумя манекенами, одетыми в яркие костюмы больше похожие на птиц, — совсем за десять лет от цивилизации отвыкла. Подняв глаза на вывеску, чуть не захлопала в ладоши — на ней было написано «Карнавальные костюмы».
Без раздумий толкнула дверь, наслаждаясь хрустальным звоном входного колокольчика и сделала шаг вовнутрь лавки. Уже переступая порог, мозг взвизгнул — вывеска то на древне арамейском! Показалось — успокоила сама себя, потому что я попала в сказку. Вдоль стены стояли манекены в невероятных костюмах. Я даже не могла поверить в то, что они выглядели настоящими. Звери, птицы, разные эпохи, казалось, я попала в мастерскую полубожества, который помогает своему хозяину услаждать его стремление к прекрасному.
— Приветствую тебя, о прекраснейшая! — со стороны теряющейся в темноте стены зажурчал голос.
Я даже не удивилась, понимая, что в такой лавке продавец должен говорить именно так. — Чем могу порадовать восхитительную госпожу? На свет выступил маленький человечек. Сложно было определить сколько ему лет, он как будто подрагивал и расплывался. Наверное, из-за свечей — подкинул объяснение мой прагматичный мозг.
Я обернулась, снова окинув взглядом стоящие вдоль стены манекены.
— Мне нужен костюм, сегодня вечером карнавал у моей сестры. Только я не знаю, чего бы мне хотелось. — с сожалением, отворачиваясь от костюмов, я взглянула на хозяина лавки. Он уже не подрагивал, его глаза излучали желтое сияние, и в уголках глаз застыла еле уловимая улыбка.
— Пойдемте со мной, светлоликая, — и я, как завороженная двинулась за ним вглубь лавки.