Сидя на скамье, возле дубового стола смотрел на нее, как она готовит самовар, как чертыхается на любимого внука, который закинул ее к черту на кулички, тут она настороженно покосилась в мою сторону, и казан ее фамильный испортил, стервец. Ей еще повезло, что только одну ручку оттяпало.
Присаживаясь, к столу, повязала на голову белую косынку, и, если бы не был с ней знаком, мог бы и поверить в бабушку Божий одуванчик.
— Ну что, касатик, говорил, что устал по мирам мотаться? На покой собирался, остепениться, деток завести?
Поймал себя на том, что киваю на ее слова, прихлебывая из блюдца горячий душистый чай. Да, сильна, вон как тонко паутину разбросила, так и гляди, окажешься намертво спеленатый.
Проявил орлиную голову, глянул на нее немигающим глазом, и она сникла.
Посветлело в комнате.
— Я так поняла, надолго я здесь, — не то вздохнула, не то пожаловалась. — И какую службу попросишь исполнить за мой должок?
Хлебнув еще ее чая, начал рассказывать.
Часа через два, сидя возле остывшего самовара, ведьма хлопнула по столу сухонькой ладонью.
— Ладно, помогу я тебе с оборотнями. Люблю их, как никак и моя кровь в них течет. Сложу костер перед входом в ущелье, только тот, в ком есть хоть капля звериной крови увидит его, попадая в этот мир и перекувыркнувшись станет оборотнем. Ну и считай, что на этом мы будем квиты.
Ведьма не прощалась, смотрела на меня, как будто взвешивая — сказать или нет.
— И вот еще что, — решилась-таки, — гостья твоя, не богиня. Вздохнула, как отрезала — ведьма она. Только молодая еще.
Махнула рукой, — ступай себе, еще свидимся. Дел у меня невпроворот, до вечера хоть бы успеть.
Уже взлетая с поляны, видел, как она в сопровождении кота потрусила в сторону бурелома.
Последние слова царапнули, Бастет точно была богиней. Вот только занозой сидел еле уловимый запах, и зеленые глаза ее кого-то мне напоминали.
5.5
Добро не одевает маску зла,
но часто зло под маскою добра,
творит свои безумные дела.
Омар Хаям
Змей заворочался, просыпаясь из векового сна. Он слышал размеренное пение своих жрецов, которое доносилось из храма на поверхности земли.
Он еще не мог понять, что разбудило его, но уже чувствовал, что это сулит очень интересные перспективы. Он почувствовал проход, а вместе с ним и магию, которая разбудила, вернув жизнь его окаменелому телу. Еще слабо, но оно начинало реагировать на доносящееся сверху жертвоприношение. Запах крови ударил, — почти осязаемо почувствовал последние судороги животного. Крупный, прошелестело в голове. Змей начал свое восхождение по темному тоннелю к храму, который стоял далеко от крупных городов и дорог.