Цвета, звуки и запахи взрываются, и я просыпаюсь, со знатным стояком, на огромной кровати и в первый момент не могу понять, куда же делась прелестница.
Хаотически ощупываю белье вокруг себя, проснувшись окончательно слышу громкое чавканье откуда-то снизу.
Сажусь на ложе, ощущая неудобство от налитого органа, встаю и ковыляю в санузел. А я уж решил, что эротические сны — это дела минувших дней, и мне не грозит потерять голову.
Стояк не желает мириться с тем, что это было в не заправду, я становлюсь под теплые струи и охватываю намыленной рукой древко. Закрываю глаза, представляя, как погружаюсь в горячую и узкую гибкость танцовщицы. Фантазия подбрасывает настолько реальные ощущения, что достаточно всего несколько движений, чтобы брызнуть облегчением на стену. Оргазм накрывает остро и пряно, как в молодости.
Я упираюсь рукой в стену, потому что меня слегка потряхивает от накатившей разрядки.
Но почему же мне кажется, что я чувствую витающий в воздухе еле уловимый аромат ее тела. Или это запах ее волос, в местах, где она вспотела и стала источать тонкий букет ароматов.
— Шампунь или кондиционер, или она варит собственный ополаскиватель? По секретному рецепту?
Я вытерся мягким полотенцем и облачился в черный бархатный халат.
— Очень ценят, — улыбнулся, вспомнив реплику Анны.
Внизу меня встретила практически опустошенная ваза с фруктами и развалившаяся в кресле Юи-юи.
— Ходят тихо, — сообщила она. — Принесли, — кивнула в сторону вазы. — Мне?
— Тебе, — согласился я, отметив про себя, что хотелось бы узнать до какого размера собирается расти эта милаха.
— А наверх они не поднимались? — решил уточнить наличие преследующего запаха.
— Нет, — вазу ставить, быстро уходить.
— Значит так, — я тоже пойду позавтракаю. А скажи-ка мне, дорогая, тебя могут видеть? А то, мало ли, может здесь все возможно.
Спрашивая у трансформонта о ее статусе под защитой необычного купола, я преследовал две цели.
Быть уверенным, что она не напугает проявившись во всей красе впечатлительных барышень, отправившись инспектировать свалившееся на ее голову разнообразие и проверить предположение о том, что данное место находится не в Верхнем мире.
Сомнения о необычности расположения этого места ощущались скорее интуитивно, да и то, с очень большой натяжкой, я мог признаться самому себе, что это не паранойя.
— Надо быть твердой? — округлила она свои огромные глаза.
— Твердой — видимой? — решил уточнить у нее одно и тоже мы имеем в виду, или твердость в ее случае заключается в чем-то другом, а не в физической оболочке.