Пока говорил, он поймал и вторую мою руку и тоже сжал, чтобы отогреть заледеневшие пальцы. Даже поднес к лицу и подул на них, причем, как-то по-простому, словно мы сто лет дружим или состоим в отношениях. Зато меня обдало жаром до самых пяток.
- Прости, но сложновато доверять парню, который ещё три дня назад провернул целую операцию, чтобы впихнуть открытку с моим именем в руки почившему ректору. Поэтому, когда я рассказала всю-всю правду о Мистере Жатва и Додо, то буквально переступила через себя.
Судя по его прищуру, не поверил ни на секунду, но изливать душу я все равно не собиралась, как и дальше разглядывать его лицо, которое вдруг оказалось близко-близко, а значит надо просто переключить внимание. Например, на панораму города, которая отрывалась отсюда. Сотни крыш, которые уже несколько сотен лет красили в изумрудный цвет, зелёные же линии аллей и длинные голубые каналы. Без сероватого марева магических щитов вид был бы просто отличный, даже жаль, что прозрачными их сделали только со стороны города. Как будто другим надо любоваться величием академии, а студенты должны сидеть в аудиториях и читать книги. Это отсюда ещё можно что-то разглядеть, а из комнат - только сероватые разводы и небо.
Руки уже немного отогрелись и я осторожно вынула их из ладоней Гаррисона. И снова нечаянно поймала его взгляд, уже не насмешливый, а гипнотический, затягивающий куда-то.
В этот раз Уилл двигался медленно, давая время осознать, что происходит. Вначале снял очки, затем положил руку мне на затылок и притянул ближе к себе. Глаза закрылись будто сами собой, когда его губы прикоснулись к моим, затем требовательно прихватили нижнюю, а в рот скользнул его язык.
И вовсе это не походило ни на каких змей в пещере, что вообще понимает этот автор в поцелуях? Я чувствовала, как таю, готовлюсь стечь лужицей под ноги Гаррисону, лишь бы это не заканчивалось.
Но руки сами собой оттолкнули его, а изо рта вырвалось:
- Что вы себе позволяете, мистер Гаррисон? Обманули доверие декана, задурили голову беспечной Тейт, а теперь собираетесь воспользоваться ситуацией и сорвать едва распустившийся бутон ее чувственности?
- О да, - согласился он, - от такого бы я не отказался.
Руки Гаррисон не убрал, одна все также лежала у меня на затылке, вторая - где-то на лопатках, и от этого сидящий в моей голове Макграт взбесился и уже подсказывал, как половчее двинуть Уиллу лбом в переносицу, затем коленом в пах, вывернуться из объятий и добить его ударом по затылку. Потом ещё пнуть пару раз для закрепления урока, потому что названному папочке очень не понравилось целоваться с парнем. Поимел бы уважение: я же сидела тихо, пока он охмурял Бетти!