Он все еще улыбался, как будто я шутила с ним, а “Золотая блудница” - этакое чуть состаренное и измазанное кафе с мороженым и десертами, куда родители водят расшалившихся детишек, чтобы нравоучительно говорить: если будешь плохо себя вести, то станешь, как трактирщик. А одноглазый и однорукий дядюшка Питер, с ног до головы покрытый тюремными татуировками, одним своим видом мог наставить на путь истинный самого отъявленного хулигана. Или, напротив, вдохновить, здесь не угадаешь.
Но пока что мы застопорились у входа, где красовалось объявление: “Вырубишь вышибалу - можешь не платить по счету. Если он вырубит тебя - оплатишь в двойном размере и еще пару алзолов сверху”. А рядом с ним еще одно: “Не оставляйте без присмотра девиц и ценные вещи. Внимание! Переступая порог “Золотой блудницы”, вы берете на себя ответственность за свою жизнь и здоровья. Гробовщик - черный дом дальше по улице, при предъявлении оплаченного чека за ужин у нас - двадцатипроцентная скидка у него. Добро пожаловать!”
Последнее было дописано другими чернилами и другим почерком, изысканным, с завитушками и буквами одного размера. Наверняка Питер попросил одну из знакомых девиц со сниженной моральной ответственностью поработать над его объявлением.
- И кем же ты числишься в этом прелестном заведении? - Гаррисон поправил очки и еще раз перечитал все надписи.
- Вышибалой, - призналась я. - Не трусь, Гаррисон, меня всего-то пару раз вырубали, и то, на первом курсе. И в целом здесь довольно мило: живая музыка, хорошо поставлена развлекательная программа, неплохо кормят, а вышибалу еще и поят за счет заведения.
Дальше топтаться на пороге не было смысла, я открыла дверь и шагнула внутрь пропахшего алкоголем и потными телами зала. Здесь всегда царил полумрак, плохо разгоняемый слабенькими светильниками, а по углам сидели всякие мутные личности в капюшонах. Кажется, часть из них были наемными актерами, другие давно окочурились, но спрашивать, тем более проверять, я не решалась и относилась к ним, как к украшениям интерьера.
Питер же, как обычно, сидел за барной стойкой и лениво щелкал орешки, но завидев нас с Гаррисоном, помахал рукой, чтобы подходили ближе.
- Ты ему понравился, теперь не оплошай при знакомстве! - шепнула я. - Иначе придется спасаться бегством. Тебе. Зря, кстати, отпустил кэб.
- Я просто расскажу о невероятной любви, что сковала мое сердце. Благодаря мисс Пэриш и “Любовным страстям Розы” я теперь знаю множество нужных оборотов.
- Не вздумай! - я пихнула его в бок и повела по залу. - Серьезно говорю: не вздумай!