— Чистила картошку…
— Идем в кухню, я обработаю и забинтую порез. — я еще раз взглянула напоследок на ворота, машина Степана оставалась стоять у дома. Спрашивать при Алене я ничего не стала, поспешила за хозяином дома.
Ренат резко остановился и обернулся на домработницу.
— Ты кстати, что здесь стоишь? — яростно поинтересовался он у девушки.
— Я уже преступаю к работе, — засуетилась она и попыталась невинно улыбнуться.
— Вещи собрала и на выход! — он так рыкнул, что я отступила назад.
— Почему? — едва слышно спросила Алена.
— Ты забыла, что вопросы в этом доме задаю я?! — продолжил он в таком же тоне. — В твоих услугах я больше не нуждаюсь, пошла вон! — звучало ужасно грубо, но я понимала, что он заступается за меня. Пусть и грубо, но за меня. А рыцарем я его никогда не считала. Может и от Степы защитит….
— У меня на руках договор, — чуть смелее заговорила девушка. Я немного заволновалась, что она может остаться.
— Вот и изучи его внимательно. Потрать время с пользой!
— Это она меня оболгала, — ткнула Алена в мою сторону пальцем? — Несет с утра какой-то бред! — домработница разнервничалась, перестала контролировать свои эмоции. — Я на тебя в суд подам! — к кому именно обращалась Алена я не знала, но смотрела девушка на меня.
— Подавай. Так много зарабатываешь, что деньги девать некуда? — Алмазов цинично усмехнулся, а потом зло добавил: — У тебя десять минут, чтобы собрать свое барахло и покинуть дом. — в глазах Алены угасал запал, она поняла, что ее не станут слушать. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Надеюсь, я никогда не сделаю ничего такого, чтобы со мной этот мужчина говорил таким холодным тоном. Я посмотрела на свои руки, кожа гусиной покрылась.
— Что вы сказали Степану? — спросила я сразу же, как только мы вошли в кухню.
— Ничего пока. Он хочет поговорить с сестрой, я сказал, что ему стоит подождать.
— Я не хочу к нему выходить, — помотала я головой, вновь стал возвращаться страх. Ренат меня словно не слышал, поставил передо мной аптечку, вынул перекись, взял в руки ладонь и принялся осматривать рану.
— Парез глубокий. С готовкой завязываешь, пока не заживет, — твердо произнес Алмазов.
— У меня есть упаковка перчаток, буду работать в них. — упрямо заявила я.
— Ладно, — не стал он спорить. — Каждый вечер на перевязку. А теперь немного потерпи. — он бережно, но твердо держал мою руку. На палец полилась прозрачная жидкость. Это было больно! Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть. — Хватит геройствовать, поплачь, легче станет. — ерничал он надо мной.
— Вы мне не ответили. Я не хочу выходить к Степану. — я понимала, Ренат желает меня отвлечь, но это было невозможно.