Майло… значит. Не совсем понимала — со мной и правда хотят познакомиться или это попытка поставить на место молоденькую пигалицу, а может решила разом двух зайцев прибить — избавить себя от одиночества в окружении чужестранцев и заявить права на холостого канцлера.
Ну и пусть! Все равно лорд Вардас уже старый, кому он нужен, кроме старых дев?
Тетки с нескрываемым интересом взирали на ивелесскую леди, засыпали ее вопросами, ка которые Лейда отвечала с удовольствием. Я же в свою очередь предусмотрительно молчала, чтобы не ляпнуть чего-нибудь с досады невпопад. Послушно наливала всем чаю и подавала печенье, чтобы дамы больше кушали нежели болтали, только то ли печенья было маловато, то ли разговоры, и правда, были на диво содержательны и интересны, но никто расходиться не спешил.
— Дорогая леди… — тут Лейда Гамильтон запнулась, непонятно, сознательно или случайно.
— Сарф… — попыталась я выйти из положения, но даже эта мелочь чернильным пятном расползлась по моей душе — отец меня признал официально, но ее запинка была легким намеком на мою незаконнорожденность.
— А можно просто перейти на собственное имя? — мило улыбнулась гостья. — Ведь между нами не такая уж и большая разница в возрасте.
Она это серьезно? Но леди была серьезна, как никогда.
— Конечно, мне будет приятно, — как можно бойчее улыбнулась я Лейде, а на душе все равно скребли кошки. Не люблю я этих скользких намеков.
— Так расскажите же мне, Гинтаре, о своей жизни в обители, — наконец перешла к своему вопросу леди. — Каково было жить вдали от близких, среди простого люда?
И в глазах у нее промелькнуло что-то такое странное, не совсем приятное. Настораживающее.
9.3
— Очень хорошо, даже замечательно! — ответила я честно, от чего тетки стремительно стали отводить глаза в разные стороны, как будто на стенах появились весьма занятные письмена или невиданные полотна гобеленов.
— Вот как? — а вот лицо Лейды, вытянувшееся в длину с отвисшей челюстью и округлившимися глазами, доставило мне истинное удовольствие. — Вам так нравилась жизнь, лишенная удовольствия блистать на светских раутах, совершать путешествия и… покорять сердца мужчин.
Тут она улыбнулась, давая понять, что ни капли мне не поверила. Тяжкий вздох сам собой вырвался из груди. Убеждать эту лощеную красавицу в том, как мне было хорошо без всех этих «прелестей» сладкой жизни, не было никакого желания. Но дама явно желала услышать, что-то пикантное. Как бы ее не разочаровать.
— Смотря, что считать удовольствием, леди Хенсли… простите, леди Лейда, — я скромно потупила взор. — Возможно, ежедневные молитвы и изнурительный физический труд приносят сомнительную радость, но у всех нас было нечто большее, чем светские развлечения.