- Вух! - громко вскрикнул Бегриф, а затем обернулся к остальным.
- Фаталити! - вскрикнул Кирилл и вытянул по направлению к Бегрифу кулак с оттопыренным большим пальцем. Что бы это ни значило, но Кирилл, кажется, был не против. И Бегриф облегченно вздохнул.
Прочих разбойников они связали между собой и привязали к дереву. Бегриф был за то, чтобы казнить их. Гелегост тоже разделял это желание, хотя и высказался, что лучше бы отправить их рабство — так от них еще будет хоть какая-то польза. Единственным, кто был более-менее против казни, был Кирилл. Лиагель, к всеобщему удивлению, тоже была за то, чтобы «казнить ублюдков».
- Серьезно? - переспрашивает ее Кирилл. - Я думал, ты как раз-таки захочешь их пощадить. Раньше ты…
- Раньше не было на нашем пути таких сволочей, - указывает она на них своим длинным тонким пальчиком. - Они хотели ограбить их, а затем убить. Убить всех. Забрать лишь детей, намереваясь продать их в рабство. Мальчиков — на верфи, а девочек — в бордели. Считаешь, что они достойны того, чтобы жить?
Кирилл несколько раз моргнул, а затем перевел взгляд на пленников.
- Отнюдь, - теперь он оборачивается к Бегрифу и Гелегосту. Кивает им. И отворачивается. Лиагель делает то же самое. И вздрагивает, когда слышит предсмертные крики.
**
- Убивать в бою — это одно, - говорит Кирилл, сидя у костра. Торговцы, коим очень повезло, что во время ограбления им попалась эта бравая четверка героев, с радостью поделились с ними и дровами, и кабанчиком, и заморским вином. - Но вот убивать безоружных, связанных…
- Ой да брось! - хлопнул по его плечу Гелегост, огроменный орк, секира которого лежала сейчас неподалеку, окрашенная кровью этих самых разбойников. - Убив их, мы спасли много больше!
Орк всегда говорил так громко и экспрессивно, словно находился на театральной сцене. И сейчас, в ночной тиши, его слова раздались словно гром. Сидевшие неподалеку торговцы все обернулись, словно по команде.
- Я это понимаю, - кивает Кирилл и чешет голову.
- Просто не думай об этом, - Лиагель была на удивление спокойна. - Это было не убийство, а казнь. Если не казнить таких, как они — мир падет.
Кивнув, Кирилл встает. Он почти ничего не съел.
- Нужно было хотя бы вернуть им оружие и сразить в честном поединке… а так… не правильно это было.
Сказав это, он ушел.
- Пойду прогуляюсь.
- Я его понимаю, - кивает Бегриф и отрывает зубами кусок мяса от отлично прожаренной кабаньей ножки. - Пусть проветрится. Только берегись волков!
Гелегост и Лиагель вопросительно смотрят на дворфа.
- Ну… тут водятся… волки, - и Бегриф снова возвращается к своей ножке. - Да.