— Каждый раз, — Герант ответил без колебаний, быстро и не задумываясь. — Но ворон еще ни разу не ошибся. Мне кажется, что это мы слишком плохо думаем о самих себе: что недостойны, не можем принять выбор, не способны быть счастливыми, слишком стары или слишком молоды, покрыты кровью врагов, прошлыми ошибками.
Он чуть обернулся, и широкая улыбка совершенно изменила его лицо, стерев волнение.
— Может Саджа хочет показать, что мы не так плохи, как о себе думаем.
Кабина дернулась, лифт остановился на верхней палубе.
Коснувшись наушника, я дождался слабого писка.
— Бардо, что нового?
— Никаких сигналов, концентрация пыльцы нулевая. Чистенько у вас там, — хохотнул капитан. — Надеюсь, что так и будет дальше.
На этой палубе была кромешная темнота, даже аварийные огни не горели. Достав из набедренной сумки два сциловых светляка, я сжал оба в кулаке и повесил фонарики на пояс. Света они давали достаточно, чтобы не спотыкаться и не врезаться в стены.
— Если нет питания, то на мостик мы можем и не попасть, — пробормотал Герант.
— Будем решать проблемы, когда они появятся.
Двинувшись вперед по коридору, я обводил взглядом стены и пол, но снова не находил никаких следов. Ни крови, ни брошенного оружия, инструментов или инфопланшетов — ничего, что могло бы указать на нападение.
Свет блуждал по стальным панелям и решеткам пола, вычерчивал на стенах причудливые зигзаги. Я почти не слышал шагов Геранта, но чувствовал его присутствие. Двоедушник двигался плавно, заглядывал в боковые коридоры, осматривал двери.
Запертые наглухо.
— Вижу вход на мостик, — бросил он через несколько минут.
Здесь явно все пошло не так. Правая створка была на своем месте, а вот левая оказалась выгнута наружу, точно кто-то выбил ее с другой стороны. Вот только кто мог выбить дверь весом в несколько тонн?
Достав еще одного светляка, я бросил его внутрь. Золотистый свет расплескался по стенам, панелям и приборам навигации.
Пригнувшись, я вошел в помещение, и мне достаточно было одного вдоха, чтобы ощутить запах крови. Казалось, что он пропитал все вокруг: въелся в металл, пластик и пробрался сквозь мышцы, до самых костей.
В глаза бросились красные комки на полу, аккуратно разложенные в каком-то непонятном мне порядке. Каждый комок был окружен черным кругом, вычерченным лазерным резаком.
— Будь я проклят, — тихий голос Геранта в окружающей тишине громыхнул не хуже колокола. — Ты глянь наверх.
Подняв голову, я замер, рассматривая открывшуюся картину.
Там — не меньше двадцати тел, света недостаточно, чтобы осветить весь отсек. Прикрученные к стали какой-то липкой черной дрянью, они были расположены аккурат над комками на полу. Повально все — с раскрытой грудиной, где не было ни сердца, ни легких. У кого-то разрезана трахея, а у двоих отсутствовала кожа на лицах, а глазницы пусты.