на границе отснятой территории. Единственное, что внушало надежду, - девушка была жива, ее показатели прыгали, как сумасшедшие, но Оттавия была жива.
Ухватившись за эту мысль, Карлос зашагал вдогонку Берте, не забывая поглядывать за спину. Не хотелось бы, чтобы тени подкрались незаметно и нанесли удар, когда никто не ждет.
Почему все так? Почему?
Дурацкая, абсолютно немыслимая ситуация, будто весь мир ополчился против них!
Карлос не мог сказать, что все в их с Оттавией жизни складывалось гладко. Саджа, нет, никогда там не было гладко. Ничего по плану, никакой определенности, ничего конкретного.
Но в работе никогда они не сталкивались с таким странным городом, такой планетой, существами, готовыми разорвать, растерзать, выпотрошить.
Были, конечно, опасные хищники. Невиданные монстры всех расцветок, форм и размеров: начиная от причудливых каплевидных тварей, похожих на желе, способных за доли секунды растворить все, что попадет им внутрь, до массивных, тяжеловесных чудовищ, покрытых пластинами брони, настоящих драконов из сказок. Правда, охраняли они не груды золота и вообще предпочитали жрать не людей, а их транспорт, жадно высасывая из трубок машинное масло, как мозг из косточек.
Флора и фауна иных миров несла смертельную опасность, могла ранить или покалечить.
Но никогда раньше они не сталкивались с силой, способной уничтожить в человеке все то, что вообще делало его человеком; способной заставить убивать себе подобных, проникать в их разум, вкладывать туда свои мысли.
Однако все это меркло на фоне одного простого и болезненного, как удар тока, осознания: “Где-то там Оттавия.
Беззащитная, испуганная, беременная”.
Он все еще не мог поверить во все, что узнал, и пытался справиться со злостью и обидой, что медленно пустила корни в душе.
Оттавия носила под сердцем его ребенка! Его!
И, что хуже всего, намеревалась все скрыть. Впрочем, даже не это. Хуже всего, что она поперлась на задание, даже не попытавшись уклониться. Не связалась с ним, не дала знать.
Карлос поджал губы и отбросил со лба непокорные пряди. Невыносимая жара превращала его в один большой комок нервов, и ярость, клокотавшая в груди, медленно растекалась по кровотоку, отравляя сознание и притупляя бдительность.
Разве он не заслужил хотя бы капли доверия? Разве не доказал, что всегда поможет и выручит в любой беде? Нет, Оттавия вбила себе в голову совершенно идиотские убеждения о том, что он тиран и непременно запрет ее в доме, стоит только сказать о ребенке! Немыслимо! Невероятно!
Оттавия хотела... “решить проблему”. Только от одного этого сочетания слов внутри Карлоса все переворачивалось и хотелось вытряхнуть из девчонки все эти глупые, ужасные мысли; но, пока они оба работали на компанию, мужчина не мог не признать, что в чем-то она была права.